Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все‑все‑все. Una storia italiana

Проблема заключалась в том, что тактика была даже излишне прогрессивной. Поскольку тем, кто не Гарибальди, всё же иногда требуется есть и спать. А вот этого момента план как-то не предусматривал. Уставшие беспрерывно ходить и стрелять солдаты постепенно от него разбегаются.

Не выдерживает даже верная Анита.

– Джузеппе, – говорит она, – я хочу обратно в Рим. Там распродажи начинаются! Рим или смерть!

Гарибальди лишь раздражённо отмахивается. «Ах так?!..» – восклицает Анита. И назло мужу немедленно умирает в страшных мучениях.

Тут до Гарибальди доходит: что-то, видимо, пошло не так. Он расстраивается, садится на корабль и отплывает по маршруту Генуя – Тунис – Гибралтар – Марокко – Ливерпуль – Нью-Йорк – Карибы – Перу – Китай. Там, в Китае, закупает дешёвое гуано – в буквальном смысле слова, удобрение – и осуществляет его доставку в Бостон транзитом через Австралию.

В общем, процесс объединения Италии зашёл в тупик. Необходимый для этого герой имелся, но занимался какой-то ерундой. Чтобы поставить геройские мозги на место, ему, как и любому герою, требовался мудрый наставник. Требовался мастер Йода.

Камилло Бенсо, граф Кавур, президент совета министров Сардинского королевства, был человеком во всех смыслах выдающимся. Во-первых, он мог бы безо всякого грима играть в кино Пьера Безухова. Во-вторых, был он одним из хитрейших политиков той эпохи.

Достоверно неизвестно, зачем ему нужна была объединённая Италия. Он, как я уже сказал, был слишком хитёр, чтобы кому-нибудь об этом сообщать. Традиционно, впрочем, считается, что Кавур был большим патриотом. Ладно, пусть так и будет.

Начал он с обращения в пиар-агентство Александра Дюма (того самого). Заказ формулировался так: «Создание, разработка и техническая поддержка образа национального итальянского героя».

Дюма некоторое время сосредоточенно рассматривал потолок, потом взялся за перо и выдал на-гора историю жизни и необыкновенных приключений Гарибальди, краткое содержание которой вы только что прочитали в моём пересказе. Нет, я вовсе не хочу сказать, что Гарибальди не совершал всего вышеописанного. Я лишь говорю, что у Дюма была очень богатая фантазия.

Затем Кавур идёт к Витторио Эмануэле Савойскому и заявляет:

– Наша казна пустеет, милорд. Нужно больше золота!

– Где ж я тебе его возьму?.. – сокрушённо разводит усами король.

– Ну… говорят, у Бурбонов его много… – туманно роняет Кавур.

Король удивлён:

– И что с того? Ты в курсе, какие проценты заломят эти жадины?

– А зачем платить проценты? Более того, зачем вообще их о чём-то спрашивать?

– Так ты имеешь в виду… – доходит до короля. – Но ведь у них есть армия!

– У нас есть Гарибальди! – отвечает Кавур, протягивая ему творение Дюма.

Витторио Эмануэле листает рукопись, светлеет лицом и кричит:

– Вот вам мой декрет, записывайте: отныне и впредь повелеваю провозгласить Гарибальди другом короны и спасителем Отечества!

После этого Кавур едет в Милан, к театру Ла Скала. Там как раз дают оперу «Набукко» Джузеппе Верди. Хор из её третьего акта «Va, pensiero» считается в Италии жутко патриотичным и расценивается в качестве протеста против иностранной оккупации. После окончания оперы возбуждённая и преисполненная чувства национального самосознания публика вываливается из Ла Скалы и видит на соседней стене огромную надпись «Viva Verdi!» Неподалёку стоит Кавур, пряча за спиной испачканные в краске руки.

Дурной пример заразителен: через несколько минут словами «Да здравствует Верди!» разрисовано всё окружающее свободное пространство.

На следующий день в подконтрольных Кавуру газетах выходят статьи, из которых следует, что миланцы пишут на стенах аббревиатуру Viva V.E.R.D.I! – Viva Vittorio Emanuele Re D’Italia! – «Да здравствует Витторио Эмануэле, король Италии!»

– Ах вот оно что!.. – удивляются миланцы. – А этот Витторио – он вообще кто?

– Так это же друг самого Гарибальди! – поясняют газеты. – Мы говорим Верди – подразумеваем Витторио Эмануэле. Мы говорим Витторио Эмануэле – подразумеваем Гарибальди. Мы говорим Гарибальди – подразумеваем Италия. Мы говорим Италия – подразумеваем «Да здравствует король»!

Восхищённые красотой этой политтехнологической конструкции, итальянцы бросаются писать «Viva Verdi!» на всех доступных поверхностях. Даже из самых удалённых уголков страны – будущей страны – доносятся возгласы:

– Да здравствует нерушимый блок королевских усов и гарибальдийской бороды! Голосуй или проиграешь!