Александр Никонов - Сливки. Портреты выдающихся современников кисти А.Никонова.

– Это прекрасно…

Лицом Андрияка похож… Нет, неправильное начало. Потому что смотря как глядеть на его лицо – в фас или в профиль. В фас если, то Андрияка похож на басмача, а если в профиль, то, наоборот, – на Ленина. В душе его больше от профиля, чем от фаса: Андрияка по-ленински веселый и живой – все время смеется. А живость доказывается тремя женами и пятью детьми, нажитыми Андриякой непосильным трудом к 42 годам.

Тем не менее Андрияка скромен – если другие норовят организовать художественную академию, то он ограничился вечерней школой. В школе Андрияки вечерами и по выходным учатся рисовать акварелью дети и взрослые. Талантливые, но бедные дети, прошедшие отборочный тур, учатся за государственный счет. Бесталанные дети богатых нуворишей («наворовашей», как говорит моя жена) учатся за деньги.

Дети делают этюды – рисуют простые бытовые предметы. Богатые дети рисуют «сникерсы» и ключи от папиной машины со значком «Мерседеса» на брелоке. Бедные – семечки, мух и перегоревшие лампочки.

– Вот видите, всего год учатся, а уже могут изображать предметы! – гордится руководитель школы акварелистов. – Казалось бы, берут всякие никчемные вещи, ерунду всякую – луковицы, чашки, яйца, ложки, а как здорово…

– Яйца – это не ерунда, —машинально вставляю я, рассматривая детские поделки и удивленно понимая, что немного подучившимся детям уже дают рисовать обнаженную натуру. – А можно я приду посмотреть, как дети голую тетю рисуют?

– Приходите в субботу. У нас опытные натурщицы, некоторые по двадцать-тридцать лет работают.

– Пожалуй, в другой раз…

Особняк, выделенный московскими властями под школу акварелизма имени ныне живущего художника Андрияки, велик и со стороны даже похож на какое-то посольство. Он краснокирпичен, трехэтажен и вытянут вглубь двора. Он – олицетворение монументальной имперской культуры, о которой мы с неутомимым творцом прекрасного Сергеем Андриякой беседуем в его начальственном кабинете. Кабинет большеват. Но ведь и художник не мал!

– Большой художник должен рисовать большие картины! —соотношу я масштабы жизни. – А сейчас чего-то все больше по-мелкому работают.

– Ну, на дипломах и в академии у Глазунова делают большие картины. У меня тоже была такая возможность на дипломе. Там платят стипендию, дают мастерскую – вот ты сидишь и пишешь большую картину, ни о чем не заботясь. А после диплома возникает жизнь, когда нужно есть, пить…

– По-моему, это естественный процесс. Не стоит унывать.

– Тяжело сейчас искусству, – говорит Андрияка. – Раньше как было? Закончил молодой художник суриковский институт. У него было распределение. Он мог творить!

– Стоп!.. Куда это его распределяли творить? Плакаты рисовать про советскую власть?

– Нет, ну почему… Распределяли, например, на педагогическую деятельность. Были какие-то госзаказы. Например, детский сад оформить или школу.

– Это что, искусство – детский сад зайчиками разрисовать?

– Ну, смотря как разрисовать. Если талантливо сделать – искусство. Зато художник имел прожиточный минимум! А сейчас? Он выходит из института, а у него, не дай бог, семья, дети – ему уже заниматься творчеством нет возможности. Ему надо зарабатывать деньги!

– А ему не хочется…

– Но он вынужден! Идет и рисует какую-нибудь рекламу. Просто, чтобы заработать.

– Вот об этом я и хочу с вами поговорить. Зачем вообще кормить за счет государства всех этих студентов в разных академиях и училищах, учить их рисовать и играть на скрипке? Есть ли где-нибудь на Западе что-то подобное нашим литинститутам, суриковским училищам, гнесинкам всяким, откуда каждый год батальонами выпускают дипломированных творцов. Они, разевая желтые рты, начинают галдеть о том, как плохо вокруг стало с культурой, подразумевая под этим, что им денег перестали давать за просто так. А за что им давать? За то, что они на скрипке могут? Не слишком ли мало для жизни? Шерлок Холмс тоже на скрипке мог, но он еще и работал при этом. Зачем государству российскому эта ноша – культуристов выпускать? Это рецидив сталинизма – государственные скрипачи, художники, писатели… Где еще такое есть?

– За рубежом, конечно, подобные учебные заведения тоже есть. Другое дело, что там все платное. То есть те, кто хочет научиться рисовать или играть на скрипке, – платят. А у нас наоборот – им государство за это платит стипендию. Но это прекрасно! Ну а как же? Вы же не хотите сказать, что культура нам не нужна? Если вся культура перейдет на коммерцию, она перестанет быть культурой! Она станет, как на Западе, – арт-бизнесом.