Андрей Норкин - От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Фаина Раневская как-то сказала: «Под каждым павлиньим хвостом скрывается обыкновенная куриная жопка. Меньше пафоса, друзья!» Меньше пафоса, Костя Эггерт, в колонках о свободе слова для «Коммерсантъ ФМ»: «Сейчас стало модно говорить о христианских корнях нашей цивилизации. Ну что же… «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Помните, из какой книги эти свободные слова?» Я помню, Костя. Только слово было у Бога, а не у тебя или другого журналиста.

Скромнее надо быть, ребята. Вы не в вакууме работаете. Не в замкнутом пространстве. И не для себя работаете, а для зрителей, слушателей, читателей. Для народа, блин! Так что думать надо над своими словами, думать о том, что каждый такой косяк только отдаляет всех нас от желанной цели. Ф. И. Тютчев еще в 1867 году написал:

Зачем же делать так, чтобы эти ощущения в людях укреплялись сейчас, больше ста пятидесяти лет спустя? Вы не обращали внимания на то, что словечко «журналюги» появилось в нашем лексиконе не в советские времена, а позже, когда мы все стали свободными от коммунистической цензуры?

Я почему так разорался? Потому что все еще считаю себя журналистом. Я абсолютно уверен, что вышесказанное многим не понравится. Это ничего. Мне не в первый раз становиться «нерукопожатным». Я просто хотел сказать, что так поступать нельзя. Да, каждый волен любить или не любить свою страну, каждый волен принимать решения по собственному усмотрению, каждый волен говорить то, что он думает. Но если вы в состоянии думать, то что-то вы говорить не будете.

Вот так я устроен. И так я «устраиваю» своих детей. И да, средний сын у меня – кадет. И младший через два года, надеюсь, тоже им станет. И будут они Родину защищать. От кого? Это не суть важно. Просто, когда приходит такая пора, вдруг оказывается, что защищать-то ее и некому. Героев нет, остались только одни борцы за либеральные ценности.

Кампания по отключению «Дождя» представляется мне глупостью. Пусть каждый зритель решает, смотреть ему канал «Дождь» или не смотреть. Я не к зрителям обращался и не к чиновникам. А к журналистам. Если вы журналисты, мне кажется, вам стоит написать заявление об уходе и взять паузу. Для размышления. Потому что у каждого журналиста должно быть одно обостренное чувство. Оно сейчас встречается не так часто, как хотелось бы, потому что очень неудобное. Это совесть. Та самая, которая по ночам спать не дает. А высыпаться-то надо, правда? Чтобы всегда хорошо выглядеть и оптимистично сверкать улыбками с телеэкрана».

Вообще-то, когда скандал с опросом «Дождя» только начался, я, мягко говоря, обалдел, но не собирался публично выступать по данному поводу. Но меня уговорила жена. После того как она услышала эту новость, то несколько дней проходила совершенно подавленная, а в конце концов расплакалась и попросила: «Ты не должен держать внутри то, что думаешь! Ты должен что-то сказать!» И в тот же вечер мне позвонили с «Дождя».

Предупредив коллег о том, что они, похоже, заблуждались на мой счет, я с утра засел за написание этого текста, поскольку пообещал обозначить мою точку зрения. Мне важно было успеть до начала своей программы, поскольку я заручился разрешением Марии Комаровой, тогда исполнявшей обязанности главного редактора радиостанции, озвучить мою позицию по «Дождю» в прямом эфире во время «Вечернего шоу».

На создание моей речи ушло четыре часа. Юлька, по моей просьбе, помогла мне в качестве редактора, поэтому могу честно сказать, что цитата из академика Лихачева и стихотворение Тютчева – ее находки, которые я включил в свой текст. Все остальное я писал сам, потому что много времени для сбора информации, как правило, мне не требуется. В памяти остается множество фактов, которые откладываются где-то далеко-далеко и дожидаются того момента, когда они могут пригодиться.

Эффект от моего выступления оказался труднопрогнозируемым. Я, конечно, ожидал какой-то реакции, но и предполагать не мог, что она будет столь бурной. Начнем с того, что «Дождь», вполне естественно, отказался от моих услуг в качестве соведущего патриотического марафона. Но как гостя меня в студию все же пригласили, хотя, по-моему, с такой позицией я там был единственным участником за весь день, в течение которого длилось мероприятие.