Олег Черепах - Путь подонка

- Парни, я, как помешанный, мне вечно всё интересно, начал я. Никогда этой темы особо не касался, это непросто. Но однажды заинтересовался всерьёз. Согласно конспирологической теории, на нашей планете присутствуют три вида людей, каждый вид с собственным, интересами. Адамиты, потомки захваченного в плен первочеловека, Люцифериты, пришельцы с Венер — потомки падших ангелов, со своей неиссякаемой магической силой. Они хозяева Детей Адама, которые подсознательно следуют их учению, чтобы совершенствоваться. Третей вид — Гелем биороботы.

Я утверждаю, что нарисованный знак анархии хранит в себе мистерию люциферийского культа потомков утренней звезды- Венеры. Круг вокруг буквы А символизирует "замороженную концентрированную Вселенную" и призывает разбудить уснувшие души людей, сделать их свободными. Если присмотреться к букве А в круге, то она своим начертанием выявляет набор рун- древних магических знаков. Главной руной здесь мне видится руна Гебо. Гебо для панка — это халявное время, которое ему отпущено в молодости. Вторая по своей значимости в знаке Анархии является руна Кен. Это пролитая кровь в борьбе между хаосом и порядком за единение. Это материнская руна! Источник Всего. Ключевое понятие: "твоя кровь- всё, чем ты обладаешь". Отсюда и девиз: "Анархию в кровь!" Третья руна Терс или Тор /шип/ "шип жизни" / фаллос /, он же в понимании панка знак фак оф — символически победа жизни над смертью. Ключевое понятие: "Береги своё я". Можно домыслить, что руна Тор защитный оберег для АЗЪ, тогда рекомендуемая руна фаном группы для ношения — ТОР.

Неофициальная экспедиция тем и хороша, что необязательно подскакивать рано утром, наскоро завтракать, хватать лопату и, как сумасшедший, перелопачивать землю. Утром мы проснулись в 12 дня. Поступило предложение отправиться к местным за молоком- Ты раньше бывал в деревне? — хитро прищурив левый глаз поинтересовался Гоша- Один год, и притом безнадежна давно. Когда впервые женился, делал большие глупости. С тех самых пор мне хватало воспоминаний. Все российские деревни похожи одна на другую, но не кубанские станицы. Казачки в них дородные, сисястые. Смотрят вызывающе и горе, если ты лох. Мужики злющие, как цепные псы, злопамятные я драчливые.

Зато природа и воздух вокруг располагают жрать, спать и приливать свою сперму, включившись в круговорот бытия всеми своими членами.

— Мы живем в городах привязанно, свыклись с теснотой и хамством, неуважением к соседям. Туристам в Москве перепадает гораздо больше. Они полны свежести восприятия, смотрят на всё другими глазами, чем мы, москвичи.

— Вот Кавказ — другое дело. Люблю его, этот особый край, особенно летом, — разглагольствовал Гоша. — А больше всего я обожаю девок — нахальных крестьянок, что норовят прямо среди дня задрать юбку. А то прямо в леску, отдаешься и уставится после своими жадными глазищами.

— Припомнив девок, я расхохотался и бросил так: вот уж кому любое время года подавай.

— Мы словно онанисты какие — то.

— Почему бы и не подрочить, — согласился я.

Вот и деревня, достаточно развить тему разговора, и ровно через час тебе захочется в натуре трах- бах. А в селе так — всё на виду. Завтра ещё до полудня односельчане будут знать, что мы гуляем с их девками. Ну и черт с ними, городские не сельские

— Молочка бы — проблеял смешно Гоша

Розовощекая, сисястая продавщица в Продмаге с интересом рассматривала нас с головы до ног.

— Молока нет. Сливки будете? — наконец сказала она

— Сиську бы пососать, — осклабился Гоша

— Иди у своей мамы и соси, — также невозмутимо отпарировала она.

Мы вышли на улицу. Па углу напротив Продмага стояла трёхэтажная школа, а перед ней почта и телеграф в одном Флаконе. И всё ото давно требовало капитального ремонта. — Да, дела. Лохи мы столичные, — вырвалось у Гоши.

— Мне с детства нравилось рыбачить. Предлагаю отправиться к озеру, — сказал я. Возможно там мы подцепим девчонок.

Ох уж эти темпераментные южанки — охочие и прилипливые. Ладно, дело было так. На берегу озера мы заметили кроме всего прочего двух загорающих девиц, как оказалось отдыхающих студенток медичек из Краснодара.

— Меня зовут Черепах, — представился я. А это мой друг Гоша.

… Я выебал еврейку, — стонал Гоша. — Я стал грязным, грязным ослом.

Никогда до и после я не видел его таким.

— Что мне для тебя сделать, Гоша? Ну, хорошо. Я пойду и дам ей в рот, чтобы ты не чувствовал себя одиноким антисемитом, — сказал я.