Янош Ханкиш - Если бы Лист вел дневник

В течение лета он пишет свою последнюю, тринадцатую симфоническую поэму, вдохновленную рисунками пером «От колыбели до гроба», подаренными ему знаменитым венгерским художником Михаем Зичи. По желанию княгини Витгенштейн слово «гроб» было заменено «могилой», и окончательно поэма была названа «От колыбели до могилы».

2 июля. При несчастном случае – он поскользнулся и упал на лестнице придворного садоводства – Лист получил повреждения. Даниела спешит ему на помощь и с любовью ухаживает за ним.

22 сентября. Даниела провожает своего дедушку в Байрейт и затем,

в середине октября, в Рим, где он опять живет в гостинице «Алиберт».

22 октября. В день своего семидесятилетия Лист был приглашен к немецкому послу фон Кейделлю, где ему был оказан сердечный прием.

В этот день было обнародовано уже ранее принятое решение Всеобщего немецкого музыкального союза об избрании Листа своим почетным президентом.

Лист начал медленно поправляться после несчастного падения в Веймаре; но предстояла поездка в Будапешт. Княгиня и другие друзья хотели задержать его еще на некоторое время в Риме, но он не поддался уговорам.

8 февраля он приехал в Будапешт и снова приступил там к своей педагогической деятельности.

В Будапеште он подружился с знаменитым венгерским художником Михаем Мункачи, которого торжественно приветствовали на родине, куда он вернулся после успеха в Париже.

5 марта в письме к княгине Витгенштейн он пишет о Мункачи:

«… его последняя картина, очень импозантная и мастерски исполненная, имела больше, чем успех: она вызвала сенсацию. Она у всех на устах: прелаты, простые духовные лица, художники, светские люди, зеваки, аристократы, буржуа, писатели, поэты, фельетонисты, политики, дамы света или полусвета, католики, протестанты, неверующие и израильтяне, – все и вся восхищаются полотном „Христос перед Пилатом", как выдающимся шедевром, равным прекрасным картинам прошлого столетия и превосходящим работы современного искусства. Вы знаете, что Мункачи был в прошлом столяром и его призвание к искусству не принесло ему сначала ничего кроме нужды и голода, но, к счастью, этот переход длился недолго».

«Как личность, Мункачи отличается искренней простотой, родственной раздумью, и я не знаю, что за внутренняя печаль временами отражается на его лице. Она смягчается кротостью какого-то особого происхождения».

Лист посвятил Михаю Мункачи свою 16-ю Венгерскую рапсодию, художник же, со своей стороны, решил написать портрет Листа.

Пасху Лист провел как гость у кардинала-архиепископа Хайнальда в Калоче.

Апрель. Носятся слухи, что Лист написал «Чардаш смерти» и что он говорил друзьям, будто бы хотел этой своеобразной музыкой позлить Ганслика. Однако дело не дошло до этого – Лист, неизвестно, по какой причине, так никогда и не опубликовал этого произведения, полного причудливой иронии.

Июль. После короткого пребывания в Веймаре Лист спешит в Байрейт, где идут приготовления к премьере последнего большого произведения Вагнера – «Парсифаля».

Известно, что Вагнер заимствовал мотив «Парсифаля» из «Колоколов Страс-бургского собора» Листа, которые он слышал при первом исполнении их в Будапеште в 1875 году. На одной из первых репетиций Вагнер внезапно крикнул Листу: «Слушай, сейчас будет что-то твое».

Зазвучала листовская тема, и Лист ответил: «Что ж, значит услышу ее хоть раз».

Присутствие Листа придало всем пяти представлениям «Парсифаля» особый блеск.

25 августа. После свадьбы своей внучки Бландины фон Бюлов, на которой он присутствовал, Лист возвращается в Веймар. Здесь, в кругу своих учеников, он провел несколько месяцев.

21 октября. Накануне дня рождения Листа был устроен праздничный концерт. Эжен д'Альбер, который, к большой радости своего учителя, добился к этому времени первого места среди учеников Листа, сыграл под управлением Эдуарда фон Лассен главный номер вечера, «Концерт для фортепьяно с оркестром Es-dur».

В начале ноября среди многочисленных гостей в Веймар приехали также Марианна Бранд, Антон Рубинштейн и Артур Никиш.

В середине ноября Лист едет в Венецию, чтобы навестить семейство Вагнеров, жившее в палаццо Вендрамин.

Несмотря на резко различные жизненные привычки, Лист радовался, что может быть вместе с Вагнером.

Лист поселился у них, в комнате с видом на Гранд-канал. Однажды при взгляде на проплывающую перед его окнами похоронную процессию, направляющуюся к расположенному вблизи города кладбищу, его охватило внезапное вдохновение, и он тут же написал мотив, полный печали и страха. Этот мотив был положен в основу написанной тогда же в Венеции 3-ей элегии – «Траурная гондола».