Александр Казанцев: Через бури

Зал гудел, сотрясаясь от аплодисментов. Зигель стоял расставив руки, пожимая плечами в знак того, что бессилен водворить тишину, потом сам присоединился к залу.

— Я вижу, — наконец удалось вставить ему, — наш диспут удался и нам в Планетарии нужно подумать о цикле лекций по затронутым товарищем полковником Меттом вопросам, а мне разрешите закончить лекцию.

По знаку Зигеля музыка заиграла маршеподобную часть Третьей, «Героической» симфонии Бетховена. Публика неохотно расходилась. Некоторые посетители тщетно искали студента, профессора Нечаева и полковника Метта. Все трое сидели вместе с Зигелем и Званцевым в кабинете директора Планетария, здесь же была и кореянка Муся, исполнявшая роль внучки Лючеткана. Все выступавшие отмечались на столе у директора Гиндина в платежной ведомости как: артист Малого театра Сергей Конов — «студент», лектор Феликс Зигель, Иванов и Метт — «профессор» и «полковник» — штатные лекторы Планетария.

— Поздравляю вас с удачной премьерой пьесы Званцева, — пожимал всем руки директор.

— Если до сих пор я был только лектором, то отныне я ваш яростный союзник, уверовавший в инопланетян, как в Господа Бога, — говорил Зигель сидящему рядом с Гиндиным Званцеву. — Вы видели, что творилось. Академии наук не отвертеться от организации новых экспедиций в тайгу.

Успех был несомненным, но тут-то Званцев узнал, что значит «сесть в муравейник». Метеоритчики вовсе не были расположены отказаться от самого большого в мире метеорита и поверить в аварию чужепланетного корабля над тайгой. В центральной прессе появились разгромные статьи по поводу новой постановки. Талантливый молодой доктор наук Кирилл Станикевич обвинил Званцева в «идеализме и приверженности к теории взрыва первоатома и образования Вселенной актом творения».

О ядерных процессах, вызвавших таежный лесоповал и серебристые облака, позволявшие за тысячи километров от места взрыва читать ночью газеты, они не хотели слышать — все это они даже не допускали объяснять с помощью гипотезы о погибших пришельцах их космоса. Всесоюзная метеоритная конференция тогда же приняла резолюцию с требованием к Союзу писателей запретить писателю Званцеву выступать в печати по вопросу Тунгусского метеорита. Союз писателей переслал эту резолюцию с насмешливым сопровождением Званцеву, позволив ему искренне посмеяться.

«Загадка Тунгусского метеорита» продолжала идти в Московском Планетарии. Интересно, что многие посетители Планетария смотрели эту постановку и во второй, и в третий раз, нисколько не смущаясь тем, что актеры сидели в публике, и каждый раз говорили одно и то же. Но большинство, слушавших в первый раз, принимали все за чистую монету и порой сами пытались принять участие в дискуссии.

Так случилось с членом Союза писателей, с «настоящим» полковником Григорьевым, который поднялся вслед за Меттом и стал защищать своего собрата по армии, имевшего право высказывать свои увлекательные мысли. В поощрение ему надо сказать, что, узнав о своей наивной ошибке, он нисколько не обиделся на автора и, найдя Званцева, долго жал ему руку, восхищаясь его выдумкой. Были и другие незапланированные выступления в зале Планетария, говорившие об успехе замысла пьесы, которую не хотели принять ни академик Фесенков, председатель метеоритной комиссии, ни ее секретарь Кринов, бессильные однако против писательского вторжения в их тихую научную заводь.

Званцев добился своего. Проблема Тунгусского метеорита, похороненная Академией наук, вновь заявила о себе во весь голос. О возвращении интереса к ней свидетельствовало появление в журнале «Знание — сила» статьи очеркиста и библиографа Бориса Ляпунова о гибели над тунгусской тайгой экспедиции с другой звезды. Разгневанный Зигель объявил его плагиатором, но Званцев счел единомышленником.

Наибольший отзвук все это нашло в родном Званцеву Томске, где молодежь на свои средства организовала комплексные экспедиции в тунгусскую тайгу, внеся немалый вклад в науку с помощью возникшего научного туризма…

Званцев, видя пробудившийся интерес к этой проблеме, ликовал. Но нападки на него были так сильны, что он решился защитить эту гипотезу и написал пролог к занявшему прочное место в литературе «Пылающему острову». И черная шаманша стала одной из героинь популярного романа во всех его последующих изданиях.

Не переставала идти в Планетарии и пьеса «Загадка Тунгусского метеорита».