Туула Карьяллайнен - Туве Янссон - работай и люби

Тофсла и Вифсла с королем рубинов. Иллюстрация к книге «Шляпа волшебника», 1948 (1956)

«Она неподвижно сидела на садовой дорожке перед крыльцом и смотрела на них круглыми, без всякого выражения глазами. Она была не особенно велика и не особенно грозна с виду. Она была лишь чудовищно омерзительна и, казалось, могла прождать так целую вечность. В этом-то и заключался весь ужас. Никто и не подумал напасть на нее. Она посидела еще с минуту на месте, потом скользнула прочь во тьму сада. Земля, где она сидела, замерзла» [21] Перевод В. Смирнова. Шляпа волшебника. Цит. по изданию Туве Янссон, Сказки про Муми-тролля. Книга вторая. — М., ООО «Корона-принт» совместно с издательством «Рудомино», 1992. .

Морра — угроза всему, что есть радостного в жизни, угроза любви, самой важной вести, заложенной в «Шляпе волшебника». Морра, отверженная всеми и всеми ненавидимая, в то же время символизирует грозящую руку закона, которая вот-вот настигнет и отнимет у маленьких Тофслы и Вифслы их рубин, их любовь.

На страницах книги часто встречаются описания простых радостей жизни. Чудеса и приключения окружают Муми-тролля, и он полон восторга и ликования, как и его друзья.

«О, счастье быть муми-троллем, который только проснулся и уже пляшет среди зеленых волн на восходе солнца!» [22] Перевод В. Смирнова. Там же.

На свою третью книгу Туве уже возлагала определенные финансовые ожидания. Она даже знала, как потратит деньги: в ее мыслях уже долго жила мечта купить большой плавучий дом в Сипоо. Планировалось, что Атос, Лассе и она сама могли бы проводить в нем летние месяцы. Отсутствовали только деньги на покупку лодки, которую решено было назвать «Христофор Колумб». «Шляпа волшебника» должна была решить проблему поиска средств.

Муми-тролль, Тофсла и Вифсла. Иллюстрация к книге «Шляпа волшебника», 1948 (1956)

К сожалению, этого не произошло, и плавучий дом так и остался мечтой. Однако «Шляпа волшебника» получила прекрасную оценку критиков и пользовалась большим успехом, в особенности в Стокгольме. В Финляндии книга также преуспела лучше остальных и ее заметили. Тем не менее, первый перевод на финский язык появился не скоро.

«Шляпа волшебника» стала началом международного муми-бума, который позже превратился в настоящий бизнес. У автора не оставалось ни одной свободной минуты: нужно было давать интервью, участвовать в переговорах и отвечать на запросы, касающиеся авторских прав. Муми-троллей пытались тиражировать всеми возможными способами: от керамических фигурок до муми-фильмов. Была запущена настоящая муми-промышленность, хотя на тот момент вряд ли кто-то действительно понимал, каких масштабов достигнет эта муми-мания.

Разумеется, популярность муми-троллей породила ответную негативную реакцию. Люди возмущались дурными манерами и языком муми-троллей, не важно, шла ли речь о книгах или о театральных постановках. Недоумение возникало и оттого, что читатели не понимали, для кого написаны книги — для детей или для взрослых. Считалось, что детская литература должна быть предназначена исключительно для детей, и мысль о том, что детскую книжку могут с удовольствием читать и взрослые, казалась невозможной. Появились группы протеста, своеобразная муми-оппозиция, которая агрессивно дискутировала по поводу несчастных троллей. Весь этот «цирк» венчал нескончаемый караван детей и их писем, стремившихся добраться до автора. Как подытожила Туве, все это было уже слишком.

Из писем, отправленных в тот период Еве, можно понять, что Туве тяжело переживала свалившуюся на нее в одночасье известность, в особенности дебаты о целях, которые преследовали муми-книги, а также о поведении самих бедных троллей. Раз за разом она вынуждена была объяснять, что муми-тролли не следуют никаким писательским тенденциям и задуманы отнюдь не в воспитательных целях. Туве писала, что некоторые ее оппоненты открыто заявляли, будто муми-тролли деморализуют детей. Тем не менее, сама она по этому поводу и не думала переживать.

Туве на премьере спектакля о муми-троллях, 1949