Геннадий Серебряков - Денис Давыдов

В это время, почувствовав твердую подпору со стороны Давыдова, усилил напор встречь неприятелю и Кульнев. Турки не выдержали и показали тыл.

После сражения Кульнев перед всем отрядом сердечно обнял и расцеловал своего друга и помощника:

— Сия виктория по праву тебе принадлежит, Денис Васильевич. Кабы не завладел ты деревнею да не грянул с казаками вовремя, неизвестно, как бы дело наше нынешнее обернулось. И за храбрость и за присутствие духа тебе — слава!

Бой этот проистекал на глазах главнокомандующего, и граф Каменский, надо отдать ему должное, по достоинству оценил заслуги и Кульнева и Давыдова. Для бедствующего в материальном отношении Якова Петровича он испросил денежной награды, и государь «всемилостивейше соизволил производить (выплату ему) в течение двенадцати лет по тысяче рублей ассигнациями ежегодно из государственного банка, о чем и последовал на имя министра финансов высочайший указ».

Давыдов же за подвиг свой, свершенный 12 июня, по представлению графа Каменского был удостоен ордена Святой Анны 2-го класса, алмазами украшенного, при высочайшем рескрипте с собственноручной подписью государя. Царь, давно и упорно обходивший поэта-острослова заслуженными наградами, на этот раз был вынужден уважить его мужество и храбрость и явить ему свою милость. И это для Дениса Давыдова, выдержавшего характер, явилось двойною победою.

В разгар дунайской кампании до него с великим опозданием дошло горестное известие из Москвы о том, что от нервической горячки скончался батюшка Василий Денисович...

...Вскоре русские войска провели еще несколько упорных сражений — и здесь же, под Шумлою, и в других местах. Во всех этих делах, исполняя все ту же должность бригад-майора авангарда, принимал участие и Денис Давыдов.

В придунайском краю в эту пору зной стоял невозможный.

И без того заносчивый и крайне неуравновешенный граф Каменский 2-й то ли по причине жары, то ли по причине наследственного умственного расстройства в последнее время сделался совершенно нетерпимым. По малейшему поводу, а то и без оного он приходил в злобу и бешенство, от коих страдали и нижние чины, и офицеры, и генералы. Многие способные командиры были своевольно удалены Каменским из Дунайской армии или, не выдержав его крутости и жестокосердия, сами вынуждены были взять абшид 32 32 Взять абшид — уйти в отставку. .

Даже такой на удивление покладистый и добродушный человек, как Кульнев, не смог в конце концов вытерпеть необузданного нрава и несправедливых нападок главнокомандующего. Под Рущуком в припадке гнева Каменский, когда Яков Петрович попытался его урезонить, сорвался на истошный крик:

— Прочь!.. Убра-ать!.. Обезоружить!.. Арестова-ать!..

Кульнев трясущимися руками отстегнул с пояса свою саблю с надписью «За храбрость» и кинул ее под ноги главнокомандующему.

— Вы можете отнять ее у меня, граф, — сказал он глухо, — но помните, от вас своего оружия более не приму.

На другой день уязвленный Кульнев уехал из армии.

— Служить под началом этого Атрея 33 33 Атрей — в греческой мифологии царь, отличавшийся чрезвычайной злобой. выше всех сил моих. Иначе за себя не поручусь, — сказал он на прощание Давыдову.

Смертельно оскорбленный за своего старшего боевого друга и товарища, Денис тоже чувствовал, что ему невмоготу более оставаться на Дунае. И тут, к его великой радости, пришло письмо, в котором князь Багратион извещал, что получил главное начальство над 2-ю Западною армией, расквартированной в районе Житомира и Луцка, и будет рад видеть подле себя Давыдова, ежели он, конечно, уже вволю навоевался. На сей случай к письму была приложена дружеская записка к графу Каменскому с просьбою не чинить адъютанту Багратиона преград к отъезду для продолжения службы его при особе князя, на что имеется и высочайшее соизволение.

Воспользовавшись этим предлогом, Давыдов не мешкая отбыл к главной квартире 2-й Западной армии.

И неистовое басурманское солнце, и столь же неистового главнокомандующего, который, кстати, умрет через несколько месяцев в пыльном Бухаресте от нервического расстройства и лихорадки, он покидал без особого сожаления. Место графа Каменского 2-го займет ненадолго хитрый и изворотливый француз-эмигрант генерал-лейтенант Ланжерон, который не подвинет турецкую войну ни на толику. И лишь назначенный главнокомандующим Дунайской армией Михаил Илларионович Кутузов сумеет славно и победоносно завершить столь долгую кампанию и заключит с Османской Портой крайне необходимый для России мир перед самым вторжением Наполеона.