Леон Дегрель - Любимец Гитлера [Русская кампания глазами генерала СС]

Естественно, в указанном месте никого больше не было, кроме советских танков, двигавшихся по краю леса! Проколесив по пашне и откосам, мотор моей машины готов был взорваться от перегрева. Вот уже неделю мы больше не получали ни капли бензина. Я передвигался только за счет того, что опустошал свой запас яблочного спирта, собранного в округе, и заливал это крайне бедное топливо, от которого задыхался мотор.

Замаскировавшись в кустах, мы были вынуждены подождать с четверть часа, пока я ремонтировал ремень маховика вентилятора, а мотор охлаждался.

Русские танки стремительно приближались. Малыми проселочными дорогами мы смогли добраться до развилки под Скарпином. Там пятьсот французских волонтеров с красивыми сине-бело-красными шевронами находились на позициях в очень боевом настроении, хотя им предстояло выступить с винтовками против волны танков СССР.

Штаб, который я искал, должен был быть поблизости. Ночью с большим трудом я добрался до него. Там меня ждали новые приказы об отступлении! На этот раз нам следовало одним броском преодолеть пятьдесят километров до северной части линии Нойштрелиц — Нойбранденбург.

Я знал, что мои люди измучены. Но надо было собрать все силы:

— Север! Север! Север! Избежать Советов!

Моим офицерам связи не надо было повторять дважды.

Горстки беженцев-женщин прицепились к нам. Что делать? Ничего больше не мешало им попасть в руки большевиков. Их ребятишки валились с ног от усталости. Они умирали от голода и жажды. Молодые мамы, такие красивые в своем отчаянии, знали, что их ждет…

Это было 28 апреля 1945 года. На дорогах царил настоящий огромный балаган. Тысячи политических узников в своих белых с синими полосками робах вкраплялись в толчею грузовиков, повозок, сотен тысяч женщин и детей, колонн солдат самых разных родов войск.

Наши два последних пехотных батальона продвигались с трудом, но все же протискивались через эту гигантскую неразбериху. В восемь часов вечера позади нас в безумное небо вознеслись коралловые снопы горевшего и взлетавшего на воздух города Нойштрелица. За четыре года нам казалось, что мы видели самые большие катастрофы, но Нойштрелиц в ту ночь побил все рекорды. Для последнего фейерверка войны на затраты не скупились. Апокалипсические взрывы раздавались среди шума, похожего на конец света.

Мы прошли по молу, вдававшемуся в маленькое серое озеро, пересекаемое яркими отсветами феерии. Была видна чья-то заброшенная лодка. Из мрака шел запах пены, незабудок и свежей листвы. Это был чудесный уголок, созданный для того, чтобы там вполголоса читать стихи какой-нибудь обитательнице замка с шелковыми волосами. Но тогда в небо взлетал пылающий мир, осыпаясь головокружительными водопадами, сотрясавшими этот весенний вечер. Утром здесь будут русские.

Прибыл приказ о том, что мы должны были отойти еще больше на северо-запад, пройдя за один раз дополнительно шестьдесят километров. Усталость умерщвляла наши конечности, но опасность давала энергию, необходимую для последнего усилия. Мы встряхивали наши старые шинели, пробитые осколками. На юго-востоке все небо горело еще более красным светом…

На следующий же день нам следовало добраться до города Варена на земле Мекленбург, преодолеть большие озера этого региона и временно остановиться в секторе Тоттинер Хютте.

Ночью много беженцев было убито и лежало по обеим сторонам шоссе. Десятки тысяч женщин, детей, несчастных стариков, завернутых в одеяла, лежали, сжавшись, друг на друге в тумане под елями. Три ряда машин теснились плотно, за рулем часто были французские пленные, очень преданные, очевидно, живущие одной семьей с немецким семейством, погруженным в повозки.

Мои солдаты были в хорошей форме и, не теряя времени, проворно пробирались между машинами, застрявшими в пробках. Они не теряли доброго настроения.

Я посоветовал им ускорить шаг. У меня не было ни малейшей иллюзии. В «Фольксвагене» у меня между колен был маленький радиоприемник, работавший от батареек. Передачи из Англии любезно сообщали мне о ситуации. Однако вот уже два дня английский фронт в Германии снова перетряхнуло. Томми перешли Эльбу на юго-востоке от Гамбурга. Они стремились к Любеку, в этом не было никакого сомнения. Если они первыми захватят этот балтийский порт, Советы задушат нас в кольце.

Надо было любой ценой, сомкнув ряды, вовремя прибыть в Любек. Потом посмотрим. Мы не должны были опускать руки и, наподобие покорных животных, упасть вдоль дорог и ждать исполнения закона победителя без всяких условий.