Иван Афанасьев - Дом солдатской славы

— Ну что ж, полезут — придется и нам поработать. А кроме пулемета, ничего не замечал?

— Замечал. Видите дом, рядом с тем, где пулемет? Фашисты зачем-то туда то и дело бегают. Побудут там немного и назад возвращаются.

Мне стало ясно, что в этом здании расположился командный пункт какого-то вражеского подразделения. Пока я размышлял, что предпринять, Александров рассуждал:

— Эх, хорошо бы миномет сюда! Или хотя бы снайперскую винтовку. Вот бы я их пощелкал!

Ему, видно, надоело лежать здесь одному: поговорить не с кем, а тут собеседник подвернулся. И он продолжал:

— Не привык я в обороне сидеть, товарищ лейтенант, скучно. То ли дело в разведке! Одного шлепнешь, другого пристукнешь, третьего к своим живого притащишь — «язык!»

Над головой посвистывали пули, жужжали и шлепались рядом осколки, а Александров оставался спокойным, словно не замечал ничего этого.

— Настанет время — мы пойдем вперед, — сказал я. — А сейчас главное — удержать этот дом. А скучать зачем же? Не давай гитлеровцам перебегать к тому домику, бей их из автомата, вот тебе работа будет.

— Да что толку — из автомата? Далеко ведь, не попадешь, только патроны зря жечь. Сюда бы пулемет, товарищ лейтенант, он бы их достал.

Александров был прав. Вернувшись в подвал, я позвал с собой Павлова и Рамазанова, и мы поднялись на второй этаж, откуда хорошо были видны фашистский КП и дом, где стоял вражеский пулемет. Рамазанов получил приказание перенести все три противотанковых ружья в котельную и заняться «обработкой» командного пункта, чтобы выкурить оттуда фашистов.

— А ты, Павлов, распорядись, чтобы ручной пулемет поддал огоньку, когда фрицы тикать начнут. Воронову я скажу, чтобы станковый пулемет тоже сюда повернул.

Вскоре бронебойщики заняли указанные им позиции, и загремели выстрелы. Дом (наполовину деревянный) окутался дымом, гитлеровцы из него полезли во все стороны, но тут же падали, скошенные меткими пулеметными очередями. А бронебойщики перенесли огонь на дом с пулеметом. Обозленные гитлеровцы пустили в ход минометы, начали стрельбу из пулеметов и автоматов.

— Давай, давай, нас этим не возьмешь! — весело крикнул Черноголов. Приподнятое настроение было и у других бойцов, обрадованных разгромом фашистского КП.

Рамазанов сообщил, что севернее, левее дома железнодорожников, замечено скопление фашистов. Внимательно всматриваясь в развалины, мы увидели, как из небольшого домика гитлеровцы перебегали в здание, что поближе к площади. Огнем из пулеметов и ПТР мы постарались нарушить спокойствие врага. Тут я еще раз пожалел, что у нас нет ни одного миномета и нет возможности подать весточку в роту, чтобы вызвать огонь по скоплению противника.

Первый день обороны заканчивался. Для нас он прошел относительно спокойным, если не считать той постоянной тревоги, когда с минуты на минуту ожидаешь смертельного удара, но не знаешь, откуда он последует. «Как прошел этот день у соседей? Удалось ли подразделениям нашего полка и батальона удержать прежние позиции?» — Эти вопросы волновали каждого потому, что весь день правее и левее нас шли ожесточенные бои. К вечеру на нашем участке установилась какая-то подозрительная тишина. Противник лишь изредка постреливал из пулеметов и автоматов. Когда стемнело, я направил Иващенко и Свирина с первым боевым донесением на КП роты. В нем сообщалась схема обороны дома, с точным расположением огневых точек, а также сведения о противнике. В приписке просил прислать по возможности патронов и ручных гранат.

Над осажденным городом опустилась тревожная фронтовая ночь. В темноте бесследно растворились контуры ближних развалин. Только на короткое мгновение вспышки от разрывов озаряли безлюдную, изрытую воронками площадь. За ней громоздились темные скелеты обгоревших зданий. Оттуда в нашу сторону тянулись светящиеся цепочки трассирующих пуль. Под ударами тяжелых снарядов вздрагивала, колебалась земля.

В центральном подвале (так называли подвал второго подъезда; это место до конца обороны дома оставалось чем-то вроде командного пункта нашего гарнизона) собрались командиры отделений: Павлов, Воронов и Рямазанов. Пришли сюда и бойцы, свободные от дежурств. Мы сообща подвели итоги первого боевого дня. Еще раз уточнили сведения о замеченных огневых точках противника, определили наиболее опасные направления. Затем пошел разговор об обороне дома и всех трудностях. Каждый знал, что от этой площади до берега реки осталось всего 300–400 метров и враг уже радуется близкой победе, он не остановится ни перед чем, чтобы сбросить нас в Волгу. Мысль всех собравшихся выразил Рамазанов.