Бенвенуто Челлини - Жизнь Бенвенуто Челлини

Сказанный Бандинелло услышал, что я сделал это распятие, о котором я сказал выше; он тотчас же взялся за кусок мрамора и сделал то снятие с креста, которое можно видеть в церкви делла Нунциата. [471] … в церкви делла Нунциата . — Речь идет о мраморной скульптурной группе Бандинелли, находящейся в часовне Пацци в церкви Сантиссима Аннунциата. И так как я предназначил мое распятие для Санта Мариа Новелла и уже приладил там крюки, чтобы его поместить на них, я только попросил сделать под ногами у моего распятия, в земле, небольшой ящичек, чтобы войти в него после того, как я умру. Сказанные братья мне сказали, что они не могут предоставить мне это, не спросившись у своих старост; каковым я сказал: «О братья, почему вы не спрашивались сперва у старост, давая место моему прекрасному распятию, когда без их разрешения вы мне дали поместить крюки и все прочее?» И по этой причине я не пожелал больше отдавать церкви Санта Мариа Новелла мои столь крайние труды, хотя потом ко мне и являлись эти старосты и. просили меня об этом. Я тотчас же обратился к церкви делла Нунциата, и когда я беседовал о том, чтобы отдать его таким же образом, как я хотел для Санта Мариа Новелла, то эти достойные братья сказанной Нунциаты все дружно мне сказали, чтобы я поместил его у них в церкви и чтобы я устраивал в ней свою гробницу всеми теми способами, как мне думается и нравится. Так как Бандинелло это предчувствовал, то он принялся с великой поспешностью кончать свое снятие с креста и попросил герцогиню, чтобы она дала ему получить ту часовню, которою владели Пацци; каковую получил с трудом; и как только он ее получил, он с большой быстротой поместил туда свою работу; каковая не была еще совсем кончена, как он умер. Герцогиня сказала, что она помогала ему в жизни, и что она будет помогать ему также и в смерти, и что хоть он и умер, чтобы я никогда не вознамеривался получить этот мрамор. Так что Бернардоне маклер сказал мне однажды, встретившись со мною в деревне, что герцогиня отдала мрамор; на что я сказал: «О злополучный мрамор! Правда, что в руках у Бандинелло ему пришлось бы плохо, но в руках у Амманнато ему придется в сто раз хуже». Я имел распоряжение от герцога сделать глиняную модель той величины, как она выходила из мрамора, и он велел меня снабдить деревом и глиной, и велел сделать мне небольшую загородку в Лодже, где стоит мой Персей, и оплатил мне подручного. Я принялся со всем усердием, с каким я мог, и сделал деревянный костяк по своему доброму правилу, и счастливо подвигал ее к концу, не помышляя о том, чтобы сделать ее из мрамора, потому что я знал, что герцогиня расположилась, чтобы я его не получил, и потому я об этом не помышлял; но только мне нравилось нести этот труд, вместе с каковым я себе сулил, что когда я его кончу, то герцогиня, которая была все же особа умная, буде она потом ее увидит, я себе сулил, что ей будет жаль, что она учинила мрамору и себе самой такую непомерную обиду. И еще делал одну Джованни Фиамминго [472] Джованни Фиамминго — Джованни Фламандец, или Джан Болонья (1524–1608), родом из Дуэ, выдающийся скульптор, ученик Микеланджело. Большую часть жизни провел во Флоренции. Наиболее известные его произведения: скульптурная группа «Похищение сабинянок» в Лоджии деи Ланци, конная статуя Козимо I на площади Синьории, «Меркурий» в Национальном музее во Флоренции, фонтан «Нептун» в Болонье. в монастыре Санта Кроче, и одну делал Винченцио Данти, [473] Винченцио Данти (1530–1576) — ювелир, скульптор и архитектор. Много лет жил во Флоренции и выполнил там ряд работ в бронзе и мраморе. перуджинец, в доме мессер Оттавиано де'Медичи; [474] Оттавиано де'Медичи . — См. прим. 1, гл. 81, кн. 1. другую начал сын Москино [475] … сын Москино … — Франческо Моска (1523–1578) — скульптор, сын скульптора Симоне Моска (1492–1553). в Пизе, а еще другую делал Бартоломео Амманнато в Лодже, потому что мы ее разделили. Когда я ее всю хорошенько набросал и хотел начать кончать голову, по которой я уже по первому разу немного прошелся, то герцог спустился из дворца, и Джорджетто живописец [476] Джорджетто живописец . — См. прим. 3, гл. 86, кн. 1. свел его в мастерскую Амманнато, чтобы показать ему Нептуна, над каковым сказанный Джорджино поработал своей рукой много дней вместе со сказанным Амманнато и со всеми его работниками. Пока герцог его смотрел, мне было сказано, что он им удовлетворяется весьма мало; и хотя сказанный Джорджино хотел его наполнить этой своей болтовней, герцог покачивал головой и, обернувшись к своему мессер Джанстефано, сказал: «Поди и спроси Бенвенуто, настолько ли его гигант подвинут, чтобы он согласился дать мне на него немного взглянуть». Сказанный мессер Джанстефано весьма умело и преблагосклонно передал мне это извещение от имени герцога; и притом сказал мне, что если моя работа мне кажется, что еще не такова, чтобы ее показывать, то чтобы я откровенно это сказал, потому что герцог знает отлично, что у меня было мало помощи в столь большом предприятии. Я сказал, чтобы он, пожалуйста, приходил, и хотя моя работа мало подвинута, разум его высокой светлости таков, что он отлично рассудит, что из нее может выйти оконченным. Так сказанный вельможа передал это извещение герцогу, каковой пришел охотно; и как только его светлость вошел в мастерскую, то, бросив взгляд на мою работу, он показал, что весьма ею удовлетворен; затем он обошел ее всю кругом, останавливаясь на четырех ее видах, так что не иначе сделал бы человек, который был бы наиопытнейшим в искусстве, затем учинил много великих знаков и действий в оказательство того, что ему нравится, и сказал только: «Бенвенуто, тебе остается только придать ему последний лоск». Затем повернулся к тем, кто был с его светлостью, и сказал много хорошего о моей работе, говоря: «Маленькая модель, которую я видел у него в доме, понравилась мне очень, но эта его работа превзошла добротность модели». [477] «… эта его работа превзошла добротность модели» . — В действительности сравнение модели Амманнато и Челлини было, по-видимому, далеко не в пользу последнего. Леоне Леони в письме к Микеланджело сообщает: «Бенвенуто мечет молнии и изрыгает яд, из глаз у него исходит пламя, а языком он бросает вызов герцогу. Модель Амманнато, говорят, лучшая, я ее не видел. Бенвенуто показал мне свою, и я пожалел его, что к старости ему так плохо служат глина и другие материалы». CII