Михаил Алексеев - Через годы, через расстояния

Однако пора и честь знать. наверное, утомила тебя (я то пишу в несколько приемов, а тебе придется читать в один).

В данном конверте высылаю еще и фотокарточку, теперь уже очень давней поры. Это снимок из общей фотографии, пусть он напомнит тебе, мой милый, о той прекрасной юности, когда произошла наша встреча... И нашла старые бумаги, связанные с ответом на твое заявление, и правила поступления в немецкий государственный педагогический институт - гор. Энгельс на Волге, может быть, тебе будет интересно их прочесть.

Пожалуйста, Мишенька, не оставляй меня без внимания, мне так нужна твоя моральная поддержка, прошу тебя - поддержи и ты наш многолетний "светильник"...

Просьба передать мою благодарность тем, кто передал тебе мое письмо, большое им спасибо и добрые пожелания в жизни. Сообщаю, друг мой, номер своего телефона: 4-34-33. Когда-то нам звонили из Москвы: 8-031 и т. д. Постарайся и ты позвонить мне, ибо в настоящее время я просто не располагаю такой возможностью - затруднения в финансовом отношении, может, в будущем позвоню, а пока - извини, не могу.

Книгу твою "Мой Сталинград" читаю со слезами; конечно же, некоторые строки - с улыбкой, где встречаюсь с присущим тебе юмором. Я твой читатель необыкновенный, вникающий буквально в каждое твое слово, кроме того, чувствующий всегда присутствие рядом самого автора, его близость...

Прими мое сердечное поздравление с успешным завершением колоссального труда над этим романом, который стоил тебе, мой родной, безусловно, много сил и здоровья.

Твою бандероль получила 24.09.98 г. Прости, что задержалась с ответом, но причин, весьма уважительных, хватает...

Наконец, кажется, все. Желаю долгих лет жизни в добром здоровье и благополучии.

Обнимаю, целую и я тебя, Миша. Пиши.

Ольга.

21.10.98 г.

Вот так, уважаемые мои читатели, через это почти что исповедальное письмо я только и смог наконец познакомить вас с человеком, сохранившим все (до единого!) мои письма, написанные в окопах Сталинграда шестьдесят лет назад.

Приведенное же здесь письмо Ольга Николаевна писала, когда работа над романом "Мой Сталинград" продолжалась и она успела прочесть лишь первую его часть.

Уже начав работу над новым своим автобиографическим романом "Оккупанты", я вдруг понял, что как бы ни старался уйти от прежних моих героев, в какие бы дали ни уводили меня другие дороги от них, но Сталинград-то не отпустит от себя, он пребудет со мною постоянно. Ибо он во мне, а я - в нем. И это уже навсегда. Оказалось, однако, что не только во мне одном он остался навсегда, Сталинград, но и в другом человеке, который пишет мне и по сей день из Ужгорода, то есть из так называемого ближнего зарубежья, куда мой адресат угодил по недоброй воле соловьев-разбойников Беловежской пущи. Поскольку и в этих письмах Сталинград не только присутствует, но и живет и властно, порою очень больно тревожит и даже терзает душу, перекликаясь с нынешним нашим окаянным временем (прошу читателей простить мне это заимствование у Бунина).

Вся вторая глава составится целиком из писем Ольги Николаевны Кондрашенко - этой изумительной женщины, "подруги дней моих суровых". Мои вторжения в ее размышления будут редки и минимальны.

Итак, с вашего разрешения, дорогой мой друг-читатель, передаю слово Ольге Николаевне.

Ужгород, июнь 2001 года.

Вечная память и честь погибшим,

народная любовь - героям живым!

Газета "Товарищ", 2001 год

Миша, дорогой, здравствуй!

Подошла незабываемая дата: шестидесятилетие начала Великой Отечественной войны - время трагических и героических дней и ночей!

Хорошо помнится 22 июня 1941 года. Воскресенье. Папа и мама ушли на базар за покупками, а мы с бабушкой остались дома. И вдруг по радио объявили, что будет передано важное правительственное сообщение. Зазвучал голос В.М. Молотова и его страшные слова, возвестившие о нападении Германии на Советский Союз, о начале войны и врезавшиеся в память: "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!" Этого забыть нельзя, невозможно оно незабываемо в течение всей жизни...

Таким образом, и у нас с тобой, друг мой, год 2001-й замечательный шестьдесят лет со времени нашей встречи, нашего сближения, связанные с этим дальнейшие взаимоотношения, уготованные судьбою. Здесь и радости, и горести, но была суждена нам жизнь, а это уже счастье, хотя, конечно, и омраченное всякими переживаниями.

В данном конверте высылаю три письма 1942 года - в них ярко отображены тобою события той ужасной поры, которые еще и теперь, спустя десятилетия, ранят душу, заставляют учащенно биться сердце и удивляться стойкости, мужеству, выносливости людей, находившихся на поле брани, в этом кромешном аду; и безусловно, поражаться тому, как в этих невероятных условиях ты мог писать столь толковые письма, отражающие кошмар происходящего...