Виктор Буганов - Пугачев

Казанский губернатор распорядился искать «утеклецов» и в Алате, и в Малыковке, особенно в поселениях на Иргизе. Но нигде их не нашли, да фон Брандт и не придавал этому делу особого значения. О побеге он сообщил Вяземскому только письмом, написанным 21 июня. Но отправил его не с нарочным, а приказал сдать на почту, где оно пролежало шесть дней. Губернатор извещал Вяземского, что письмо, «в котором соизволили объявить именное высочайшее ея императорского величества повеление об учинении содержащемуся здесь раскольнику, беглому Войска Донского казаку Емельяну Пугачеву наказания его плетьми и о посылке его в Пелым, я получить честь имел, но исполнения по тому указу не учинено для того, что предсказанный Пугачев за три дня до получения сего Вашего сиятельства письма с часовым, бывшим при нем солдатом, бежал».

Письмо из Казани в Петербург пришло только 8 августа. Через пять дней в 12 часов ночи генерал-прокурор Сената князь Вяземский известил о нем графа Чернышева. Вице-президент Военной коллегии тут же принял срочные меры — утром следующего же дня в грамоте Войску Донскому и указе оренбургскому губернатору приказал срочно сыскать беглеца и «за особливым конвоем» вернуть в Казань. Рейнсдорп должен был выяснить, «не шатается ли объявленный беглый казак Пугачев и с ним солдат, бывший при нем на часах, в селениях Вашей губернии, а особливо Яицкого войска в жилищах». В Петербурге явно обеспокоились в связи с бегством Пугачева, как человека «пронырливого и в роде своем прехитрого и замысловатого». Но и эти указания шли долго, и Рейнсдорп только 18 сентября ответил в Военную коллегию, что беглецы-де до сего дня не сысканы. Со времени их бегства из Казани прошло уже более трех с половиной месяцев…

…Пугачев и его спутники между тем добрались до деревни Чирши. Пробыли здесь сутки. Купец, купив еще одну лошадь, взял с собой семью, и все отправились в лес, стоявший неподалеку. Здесь переждали день. Ночью Дружинин пытался пройти в свой дом в Алат, но у него уже стоял караул — беглецов искали. Ночью, стараясь не шуметь, проехали тайком Алат и переправились через Вятку. Добравшись через Керженки до Котловки, перебрались через Каму. У села Сарсасы Пугачев расстался со своими спутниками. Недель пять жил он у крестьянина-раскольника Алексея Кандалинцева. Познакомились они в Казани, Алексей как-то конвоировал арестантов, шедших на поселение.

Вместе они, как договорились, поехали в Яицкий городок. Верстах в четырех встретилась им казачка. К ней и обратился Пугачев:

— Что, молодушка, можно ли пробраться в Яицкий городок?

— Коли есть у вас паспорты, — ответила она, — так, пожалуй, поезжайте. А коли нет, так тут есть солдаты, они вас поймают.

Пришлось повернуть обратно. Направились к Таловому умету, месту для Пугачева известному и надежному. По пути Кандалинцев увидел знакомых из Мечетной слободы, куда с ними и уехал.

— Оставайся ты здесь, — сказал он Пугачеву на прощанье, — а я поеду в Мечетную.

— Хорошо. Мне в Мечетную ехать никак нельзя, меня там схватят. Да и остаться на степи одному и пешему нельзя, ведь тоже поймают; так продай ты, бога ради, мне своих лошадей.

Алексей согласился. Получив 20 рублей, он оставил лошадей товарищу, а сам уехал. Пугачев же к утру 15 августа добрался до умета. Как расскажет он сам на допросе в Москве, «платье на нем было крестьянское, кафтан сермяжный, кушак верблюжей, шляпа распущенная, рубашка крестьянская, холстинная, у которой ворот вышит был шелком, наподобие как у верховых мужиков, на ногах коты и чулки шерстяные белые».

— А, Пугачев! — Еремина Курица встретил его как хорошего знакомого. — Где это ты был и откуда тебя бог принес?

— Из Казани, я там содержался, да бог помог мне бежать!

— Ну, слава богу!

— А что, брат, не искали ли меня здесь?

— Нет, не искали.

— Что слышно на Яике? Не знаешь ли, что там делается?

— Ныне, кажется, все тихо и смирно. Там теперь комендантом полковник Симонов.

— А казак Пьянов жив ли?

— Пьянов бегает, потому что на Яике проведали, что он подговаривал казаков бежать на Кубань.

Несколько дней Пугачев живет на умете, охотится на сайгаков. Надеется поговорить с кем-нибудь из Яицкого городка. Как-то он вошел в избу с убитым сайгаком и увидел новых людей — к Ереминой Курице по рекомендации крестьянина Мечетной слободы Василия Носова пришли три беглых русских крестьянина. Это были Афанасий Чучков, Антон Алексеев, Евдоким Федотов. Уметчик их приютил и паспортов не спрашивал.