Виктор Буганов - Пугачев

Не убедив друг друга, капитан и казацкий депутат разошлись в разные стороны. Осада продолжалась. Обе стороны надеялись на благополучный для себя исход.

Между тем под Оренбургом шли дни за днями, тоже в условиях продолжающейся осады. В начале января Рейнсдорп узнал, что «Пугачев с некоторою частию из толпы своей отлучился к Яицкому городку». Перебежчики из повстанческого лагеря, разведка боем, проведенная 9 января, убедили как будто, что у пугачевцев очень мало боеприпасов — снарядов, ядер, пороха.

Рано утром 13 января три колонны во главе с Валленштерном, Корфом и Наумовым вышли из города. Три командира имели более 2 тысяч человек и 27 орудий. Они должны были, по мысли губернатора и его советников, разбить восставших, «не выпущая злодейскую толпу из гнезда своего» — Бердской слободы, «а особливо сильною канонадою приведя их в конфузию», чтобы предотвратить их контратаку. На случай контрнападения в городе приготовились к его отражению все оставшиеся в нем люди, более или менее боеспособные.

Но план оренбургских начальников не осуществился. Правда, Наумов продвинулся далеко вперед. Но два других командира, Валленштерн и Корф, не поддержали его, более того — начали отступление к городу. Они заметили большие силы повстанцев, которые собирались на пути их наступления, и полагали, что те хотят их окружить. Отступление привело к «расстройке и замешательству» среди солдат, панике в их рядах. Этим и воспользовались восставшие, которыми в отсутствие Пугачева командовали Шигаев и Лысов. По отступающим открыли беглый огонь 30 орудий, «а пешие и конные с великой отважностью с копьями набегали». Гарнизонное войско «без всякого порядка», не слушая командиров, бежало под прикрытие городских стен. «Такой на всех напал страх, — по словам очевидца, — что не думали и спастись; и гнали их наподобие овец, кололи да в полон свой злодейский забирали, так что которые сбросили ружья, те и живы остались. И всего тогда считалось пропалых около четырехсот человек». Действительно, в ходе боя было убито или пленено 281 человек, в том числе 7 офицеров, ранено — 123 человека. В руки восставших перешли 13 орудий, то есть половина из тех, которые гарнизонная команда вывела из Оренбурга.

Это было сильное поражение, к тому же на глазах у всего города. Там воцарилось уныние. Тот же очевидец сообщает, что «с сего насчастного дня пропала уже вся ко истреблению злодеев надежда, а осталось только ожидать судьбы». В городе усиливается голод, увеличилось количество нищих. Несмотря на все меры (учет продуктов, обыски, конфискация излишков, бесплатная выдача соли), положение все ухудшалось. Многие жители покидали с разрешения властей город. По указанию губернатора в марте проводились массовые выселения.

Повстанцы под Оренбургом продолжали осаду города, военные действия в его окрестностях. 16 февраля Хлопуша с отрядом в 400 человек по приказу Шигаева взял крепость Илецкую Защиту к югу от Оренбурга. Здесь повстанцы освободили около 90 колодников на соляных копях. Взяв пять пушек, 20 пудов пороха, они возвратились в Берду.

Пугачев велел готовиться к штурму Оренбурга. Назначил его на 27 или 28 февраля.

Таким образом, к концу зимы 1774 года положение правительственных сил в Оренбурге выглядело нелегким. Их осада носила длительный и упорный характер, сопровождалась ожесточенными схватками, сражениями. Повстанцы не раз одерживали победы, которые, правда, не были решающими, но в конце концов привели к тому, что гарнизоны обоих городов были запертыми, изолированными и к началу весны оказались в исключительно тяжелых для них условиях.

Конечно, задержка восставших у Оренбурга и Яицкого городка на пять примерно месяцев, по существу, топтание на месте, отрицательно сказалась на ходе движения, его будущем, конечной судьбе. Но ни восставшие, прежде всего яицкие казаки, ни Пугачев не могли не делать здесь то, что делали, в силу условий прежней жизни, их взглядов, стремлений, ненависти к той власти, которая гнездилась в местных городах. Все их ошибки и просчеты, вплоть до ненужной женитьбы Пугачева, объясняются в конечном счете условиями их существования, ограниченностью кругозора, мышления, локальностью и стихийностью действий, органически присущими им в силу известных исторических условий.

Успехи Пугачева под Оренбургом, по Яику, всколыхнули огромные массы людей. Известия о них они получали разными путями. Стоустая молва разносила вести о них — их передавали крестьяне и казаки, работные люди и горожане, люди русские и нерусские. Большую роль играли манифесты Пугачева и местных атаманов, его эмиссары-агитаторы, которых он и его сподвижники, Военная коллегия посылали из Бердской слободы. Источники, хотя, конечно, и не полностью, зафиксировали немало случаев деятельности пугачевских представителей, чтения манифестов в Башкирии и на Урале, в Западной Сибири и Поволжье.