Владимир Андреев - Моря и годы (Рассказы о былом)

Зато все были покорены торпедным оружием. Огромные светлые мастерские. Над приборами торпед работают в чистейших халатах. Машины отлаживают так, что они тикают, как хорошие часы. Умное создание — торпеда. Вон их сколько дремлет в стеллажах, и каждая ожидает своего часа. «Торпеды и их носители это наше стремление, наше призвание» — так думали многие…

После назначения от нас командиров взводов и отделений на младшие курсы все мы, уже третьекурсники, легко разместились в бывшей церкви на третьем этаже, над парадным входом. Вот и стали мы старшим курсом. Пошел последний год в стенах училища.

Продолжались занятия по астрономии, навигационной прокладке. К штурманским наукам прибавилась девиация. Основной упор делался на правила артиллерийской и торпедной стрельбы. Кроме занятий по марксизму-ленинизму читался краткий курс принципов организации партийно-политической работы.

На первое занятие по девиации идем в девиационный кабинет. В правой половине кабинета столы, табуретки, огромная, во всю стену, доска. Все сделано из светлой березы. Над доской девиз: «У хорошего штурмана и плохой инструмент всегда в порядке». У классной доски, кроме белого синий и красный мелки. В левой половине кабинета круглые вращающиеся платформы с магнитными компасами. Всем кабинетным хозяйством ведает все тот же Никанор Игнатьевич Сурьянинов.

В классе уже сидит преподаватель Сергей Иванович Фролов. Личность не менее примечательная, чем М. М. Беспятов.

Читал свои лекции Сергей Иванович так просто и содержательно, что мы почти зримо видели все силы, терзающие мечущуюся стрелку магнитного компаса. Сказанное тут же воспроизводилось в чертежах и формулах на классной доске цветными мелками. Свой рассказ Фролов вел не спеша, чтобы мы успевали все записать и начертить. Лекции были так хороши, что, если запишешь их, то уже никаких учебников не потребуется.

Постепенно перешли к определению и уничтожению девиации, вращаясь на платформе и пеленгуя на восьми курсах истинный Норд, обозначенный на стене кабинета.

Благодаря Сергею Ивановичу девиацию мы знали твердо. Придя на корабли, мы не подвели нашего преподавателя.

Тренировки в управлении артиллерийским огнем и в торпедной стрельбе проводились в специальных кабинетах.

Очередное занятие в кабинете артиллерийской стрельбы. Его проводит Винтер — тот самый, который был артиллеристом на «Авроре», когда крейсер произвел свой исторический выстрел. На полигоне, на заднике, нарисовано облачное небо, волнующееся море. Осветительной аппаратурой можно создать любую видимость. Корабль-цель с помощью различных приспособлений может двигаться под любым курсовым углом и с любой заданной скоростью.

Управляющий огнем находится как бы в боевой рубке и наблюдает за всей обстановкой на море (полигоне), в его власти менять курс и скорость своего корабля. Задача вовсе не из легких. Нужно в течение двух-трех минут определить элементы движения цели (курсовой угол и скорость), изменение расстояния за протекшую минуту, принять решение, с какой дистанции открыть огонь, пристреляться и перейти на поражение. Дорога каждая секунда. Казалось бы, чего тут волноваться: это же не бой, а всего-навсего занятие в кабинете стрельбы, но каждый управляющий огнем вмиг становился пунцовым или бледным…

Управляли огнем по очереди — Саша Козловский, Юлий Романовский, который весь преображался во время стрельбы и действовал с необычайным увлечением, Вася Осико…

Вася Осико, один из заводил и охотников до всяких «баек», проявил незаурядные артиллерийские способности и оправдал уверения Шейна в том, что если Осико к артиллерии будет относиться с таким же рвением, как к рассказам небылиц, то из него может получиться приличный флотский артиллерист.

Самоотверженный труд наших наставников в артиллерийском искусстве принес свои плоды. Добрая половина курса преуспела в артиллерийских делах. Алексей Катков, с которым во время войны я служил на эскадре Черноморского флота, стал флагманским артиллеристом Военно-Морского Флота, Юлий Романовский — начальником научно-исследовательского института, Василий Афиногенов — видным в ВМФ артиллеристом. Иные, такие, как Фокин, Волков, командовали во время войны крупными соединениями надводных кораблей.

Артиллерийские тренировки сменялись тренировками в кабинете торпедной стрельбы. Тут правила вроде бы куда проще, суть сводится к решению треугольника, две стороны которого — путь противника и путь стреляющего корабля, третья — путь торпеды. Определи эти элементы, и дело сделано. Но все оказывается значительно сложнее. Дальность следования торпеды втрое меньше дальности полета снаряда. Значит, до точки торпедного залпа нужно суметь прошмыгнуть под огнем противника несколько десятков кабельтовых, двигаться переменными курсами среди падающих и нацеленных на тебя снарядов несколько минут.