Сазерленд Денлингер - Война на Тихом океане

Теперь поворачивает противник, и два передних линкора нашей колонны сосредоточивают свой огонь по головному кораблю неприятельской линии. Он исчезает за стеной всплесков, так как наши снаряды падают близко к его борту; когда он вновь появляется, обнаруживается, что корабль, сильно накренившись, выходит из строя. Высылаются торпедоносцы и эсминцы, чтобы покончить с ним, если это удастся.

В пылу боя можно забыть, что в этом героическом и беспощадном сражении принимают участие бойцы двух категорий. К одной из них, временно забытой, принадлежат люди, работающие ниже ватерлинии, - храбрые, полуголые, обливающиеся потом бойцы механической службы, работа которых вызывает удивление и восхищение. В кочегарках постоянно поддерживается головокружительное давление воздуха, которое требуется режимом работы в топках. Для того чтобы войти в кочегарку, необходимо, спустившись по нескольким стальным трапам в глубь корабля, пройти через предохранительную камеру, напоминающую по принципу действия камеры, используемые в мирное время, например, при постройках тоннелей под реками. Открывается дверь, звонит звонок. Вы входите в узкое помещение, настолько маленькое, что в нем может поместиться только один человек: вы заглядываете через зеркальное стекло и открываете дверь с другой стороны камеры. А если корабль тонет? Тогда лучше оставаться там, где вы находитесь...

Силовые установки линкоров работают с полным напряжением, давая максимальное количество пара; нефтяные форсунки бешено гудят, а люди, обслуживающие котлы, оголенные до пояса, сосредоточены: этот клапан они завертывают до отказа вправо, этот поворачивают немного влево, следят за трубопроводом. Машинное отделение, все целиком, молится на свои турбины, которые сейчас издают звук высокого! тона, свойственный турбинам, работающим на полной мощности. Это - слабый, монотонный звук, резко контрастирующий в этом хаосе звуков со всеми остальными. Это - тот самый звук, который издают турбины, освещающие город или дающие ток для поезда, увозящего домой пригородных жителей.

Так идут дела в помещениях ниже ватерлинии до тех пор, пока неприятельский снаряд не поразит эти жизненные части корабля. Тогда звук, издаваемый турбинами, начинает прерываться, тон его снижается, затухает. Блестящая металлическая палуба машинного отделения кренится, люди на своих постах бледнеют, устремляются к трапам. Раздается команда. Люди застывают на местах, крен увеличивается, вода врывается внутрь.

Так обстоит дело с бедными ребятами, которые работают внизу и которые должны умирать с холодным рассудком. Но наверху - все объяты пылом боя: враг виден, и опасность очевидна. Не надо ни гадать ни пребывать в неизвестности. Неприятельские крейсеры обогнули американцев с носа и атакуют наш конвой. Дивизион наших 10000-тонных крейсеров несется 33-узловым ходом вслед за ним; их 203-мм орудия стреляют о почти невероятной скоростью, а волны заливают их носы.

У одного из наших эсминцев, шедшего 30-узловым ходом, внезапно заедает рулевой привод. Он врезается в другой эсминец, ударяя его посередине и проходит между двумя разрезанными половинами, которые плавают, как деревянные коробочки. Неприятельские эсминцы ставят дымовую завесу, а наши бомбардировщики снова взлетают для производства атаки. Сейчас они стали более дерзкими и летят низко; в один из них угодил снаряд из японского зенитного орудия, и самолет разлетелся в кусочки.

Сокрушительные раскаты орудий и пенящееся море, едкий запах порохового дыма и отчаянные крики людей. Тонут корабли, винты вращаются в воздухе, рвутся снаряды. Люди напрягают зрение, стараясь разглядеть своими налитыми кровью глазами цель; кровь людей смешивается с их потом; люди сгорают; люди задыхаются; люди тонут; люди возятся около переборок. Смерть и разрушение берут свою обычную долю в этой игре на зеленом столе моря. Но, как всегда, всему приходит конец. Как всегда, чистый морской ветер рассеет дым, а сильные течения Тихого океана унесут в Берингово море трупы и обломки. Полярная звезда засверкает ночью и будет спокойно озарять поле сражения, на котором нет ни памятников ни трупов... Она увидит только бесконечные океанские валы, за которыми всегда оставалось последнее слово в их борьбе с людьми, которые слишком долго находятся в море.

"Все наверх, хоронить убитых" - высвистывает дудка уставшего боцмана.

Предсказывать, какой будет погода к исходу завтрашнего дня, - значит поступать безрассудно. Предсказывать исход завтрашней войны, - значит выказать крайнюю опрометчивость, ибо так многообразны элементы и силы, втягиваемые в войну, так многочисленны и трудно учитываемы обстоятельства, определяющие судьбы людей и народов. И все же, напомнив читателю, что вся наша попытка заключалась в построении логически обоснованного здания на базе установленных фактов, авторы рискуют высказать следующее предположение. Если США и Япония начнут войну в ближайшем будущем, превосходные силы, природные дарования и ресурсы США должны в конце концов (любым путем) решить исход борьбы в их пользу, если только они смогут выдержать моральное и социальное напряжение и если не будет слишком много американцев, спрашивающих: "Почему?" и остающихся недовольными ответами, которые они получают.