Карл Дёниц - ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ

15 мая Эйзенхауэр потребовал моего отстранения в интересах дружбы с Россией.

22 мая мой адъютант и друг Людде-Нейрат сказал, что руководитель распорядительной комиссии союзников вызывает меня вместе с Фридебургом и Йодлем на борт парохода «Патриа», где жили члены комиссии. Я посоветовал своим спутникам паковать вещи. У меня не было сомнения, что оттуда мы будем препровождены в заключение.

Уже ступив на трап «Патриа», нельзя было не заметить, что на этот раз все не так, как было во время моих предыдущих визитов. У трапа меня не встречал, как раньше, британский подполковник, часовые не брали «на караул». Зато вокруг было полно корреспондентов и фотографов.

На борту «Патриа» Фридебург, Йодль и я заняли места по одну сторону стола. С другой стороны расположились руководители распорядительной комиссии: в центре сидел генерал майор Рук, справа и слева от него британский и русский генералы Форд и Трусков. Понимая, что от судьбы все равно не уйдешь, мы оставались спокойными. Генерал Рук объявил, что по приказу Эйзенхауэра он должен поместить меня, членов правительства и офицеров верховного командования под арест и что отныне мы можем считать себя военнопленными.

Немного замешкавшись, он поинтересовался, хочу ли я заявить протест. На что я заметил, что комментарии излишни.

Вспоминая сегодня то, что делал в конце войны, я отчетливо вижу тщетность всех своих усилий. Самые лучшие планы на поверку зачастую оказывались ошибочными, поскольку слишком уж плох был результат. Поэтому я далек от мысли, что все мысли и действия, которые я описал, покажутся правильными.

Но я до сих пор считаю, что я должен был выполнить долг перед своим народом и положить конец войне, а также сделать все от меня зависящее, чтобы предотвратить хаос. Благодаря упорядоченной капитуляции удалось спасти много человеческих жизней. И за то, что мне выпало лично участвовать в выполнении этого последнего долга, я буду всегда признателен судьбе.

Упорство, с которым я всячески пытался сдержать натиск с востока, было вызвано только желанием спасти людей. Но хотя я отвергаю коммунизм как образ жизни, неприемлемый для немецкого народа, мои действия в 1945 году не должны рассматриваться как отношение к вопросу о будущем урегулировании отношений Германии с восточными и западными соседями.

14 мая 1945 года, то есть через несколько дней после нашей капитуляции, положившей конец войне, капитан Вольфганг Лют, один из самых отличившихся капитанов подводного флота, погиб в результате трагического инцидента в Мюрвике. Только два человека на флоте были награждены самой почетной военной наградой в Третьем рейхе – Рыцарским крестом с дубовыми листьями, мечами и брильянтами, и одним из них был В. Лют. Все военно-морские офицеры, находившиеся во Фленсбурге, пришли проститься с товарищем. Гроб с его телом был установлен во внутреннем дворе военно-морского колледжа.

В этом историческом месте, где по торжественным случаям печатали шаг на парадах курсанты имперского военно-морского флота и флотов рейха, которых с 1919 года готовили в Мюрвике, мы отдали последний долг не только Люту, но и всему военно-морскому флоту. Война закончилась, а будущее виделось туманным и безрадостным.

Военно-морской флот Германии выполнил свой долг до конца. Вопреки своим самым сокровенным желаниям – а моряки, как и все люди, стремились к взаимопониманию и миру, не имея соответствующего технического оснащения, в 1939 году они были призваны выступить против военной мощи Великобритании.

Располагая лишь скудными силами, флот Германии вступил в неравный бой с военно-морскими силами двух величайших морских держав – Великобритании и Соединенных Штатов – и достиг значительно больших успехов, чем можно было ожидать. Это произошло во многом благодаря целеустремленности и мужеству моряков, без чего невозможно было противостоять превосходящим силам противника.

Несмотря на отвагу наших людей, несмотря на принесенные жертвы, мы все-таки потерпели сокрушительное поражение. Как же мы пришли к этому?

На этот вопрос более или менее полно ответят историки будущего, в распоряжении которых будут архивы всех стран – участниц войны.

А сейчас я должен высказать свое мнение по некоторым отдельным проблемам – так, как я это вижу сегодня. После поражения в Первой мировой войне, связанная несправедливыми условиями Версальского договора, Германия в 1920-1930-х годах испытывала постоянные политические и экономические трудности. Во времена Веймарской республики немецкий народ принял конституцию, которая противоречила их политической зрелости. Механизм Веймарского государства доказал свою неспособность справиться с внутренними раздорами, развалом экономики и безработицей. Тогда Германия и вышла на дорогу, ведущую к диктатуре. Даже Брюнинг не смог управлять без помощи чрезвычайных мер. К концу 1930-х годов выбор сузился до всего лишь двух возможностей – большевистская или антибольшевистская диктатура.