В. Буринский - Луи Дагер и Жозеф Ньепс. Их жизнь и открытия в связи с историей развития фотографии

Мейбриджу в Англии и Марею во Франции почти одновременно пришла мысль применить фотографию в изучении физиологии движения у животных и человека. Для съемок полета птиц Марей употребляет что-то вроде ружья, в замке которого находится вращательный аппарат, могущий воспринимать изображение в равные промежутки времени: при нажатии курка аппарат вращается равномерными толчками и дает двенадцать изображений в одну секунду. Для фотографии бегущего человека или скачущей лошади и тому подобного употребляется аппарат, снабженный крышкой в виде доски, делающей десять оборотов в секунду и производящей сто раз в секунду поочередно то освещение, то затемнение светочувствительной пластинки, на которой появляется ряд изображений, получаемых в равные и весьма короткие промежутки времени. Этот род фотографии получил название хронофотографии.

В последнем десятилетии фотография получила важное и обширное применение в деле полицейской и судебной практики. В 1887 году в Англии 373 преступника-рецидивиста были разысканы полицией в течение года благодаря сделанным с них фотографическим карточкам. Для этих целей фотографию соединяют также с предложенною в 1885 году французским доктором Бертильоном антропометрией, т. е измерением различных частей человеческого тела, основанном на том несомненном и интересном факте, что размеры различных частей тела у вполне сложившегося взрослого человека не подвергаются сколько-нибудь заметным изменениям во всю его последующую жизнь.

Фотографирование обстановки мест происшествий и преступлений, вещественных доказательств и тому подобного предотвращает нередкие в протоколах ошибки и упущения следственного процесса, могущие, как известно, оказывать огромное влияние на ход судебного дела.

Микрофотография при нынешнем ее поразительном усовершенствовании оказалась даже способом более надежным, чем химический анализ, в деле обнаружения фальсификаций, присутствия ядов и т. д.; здесь фотографическое исследование имеет и то важное преимущество, что не уничтожает и не изменяет самого субстрата, и если нужно, может быть проверено аналитическим путем. Поэтому в муниципальных лабораториях и на санитарных станциях больших городов Старого и Нового света микрофотография теперь является новейшим способом врачебно-полицейских исследований. Еще больше интереса и значения представляет хорошо разработанная в последнем десятилетии судебно-фотографическая экспертиза подложных или сомнительных документов.

Мы видели, что на некоторых фотографиях средневековых пергаментов был обнаружен, кроме позднейшего, и более старый текст, настолько, однако же, тщательно выскобленный, что его нельзя было увидеть и вооруженным глазом. В 1881 году Годару удалось при помощи фотографии обнаруживать подчистки и приписки на документах без повреждения целости последних, а также распознавать фотографическим путем фальшивые ассигнации. В 1884 году химик Э. Ферран, исследуя фотографическим путем чернильную кляксу, умышленно сделанную в книге одного французского почтового учреждения, обнаружил под этой кляксой черные цифры уничтоженного номера и даты. С того времени суды всех цивилизованных государств убедились, что прежний, так называемый каллиграфический, способ экспертизы документов не выдерживает сравнения с фотографическим, у нас в России последний впервые введен в практику суда в 1890 году Е. Ф. Буринским, экспертом-фотографом при петербургском окружном суде. Фотографическое исследование почерков, так называемая фотографология, может также иногда облегчить решение вопроса об уголовной вменяемости, ибо работами Шарко, Эрленмейера и других невропатологов доказано, что обнаруживаемые фотографией изменения и уклонения почерка часто составляют первый симптом начинающегося мозгового заболевания. В конце 70-х годов немалую сенсацию произвело известие, что благодаря естественному фотографическому изображению, остающемуся на сетчатой оболочке глаза в момент смерти, можно узнать, офтальмоскопируя глаз жертвы, личность убийцы. Но оказалось оно преждевременным и основывалось только на открытом одним гейдельбергским физиологом факте, что на сетчатке глаза внезапно убитого кролика было обнаружено изображение окна, виденного животным в последний момент его жизни. Дальнейшие опыты убедили, однако же, что такие изображения на сетчатке можно видеть через офтальмоскоп до тех пор, пока роговая оболочка глаза остается совершенно прозрачной, что, как известно, имеет место лишь в самом непродолжительном времени после смерти животного. Поэтому эктография в ожидании дальнейшей разработки этого явления не может еще иметь для суда практического значения, хотя это не мешает некоторым уголовным романистам, предупреждая события, строить на возможности получать в глазах жертвы портрет убийцы завязку своих интересных повествований.