Григорий Дольников - Летит стальная эскадрилья

* * *

13 июля началась Львовско-Сандомирская наступательная операция 1-го Украинского фронта. Мы впервые так близко слышали раскаты артиллерийской канонады и видели огромный поток наших бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей, многие из которых шли прямо через наш аэродром на запад. В воздухе уже в первый день операции разгорелись ожесточенные бои. Наши летчики одерживали нелегкие победы, были и неудачи.

В этот день после ужина ко мне подошел Леня Бога-шов и с некоторой неловкостью, стесняясь, сказал:

- Поговорить бы надо.

- Как тебя понимать, Леня? - удивился я и попытался отшутиться. - Может, секрет какой хочешь раскрыть?

- Понимай как хочешь, но выручай, - серьезно продолжал Богашов. - Тебе-то что! Ты летаешь, командир звена уже, а ведь мы в полк вместе пришли. Почему-то вот я все больше хвосты самолетов заношу. Не берут меня на задания, а уже дорога на Берлин проглядывается.

- Так как же тебя, Леня, выручу? - спросил я, действительно не понимая, к чему этот разговор.

- Слушай, возьми завтра к себе ведомым. Поверь, не подведу, - неожиданно попросил Богашов.

Я смотрел на Леню, и мне стало откровенно жаль его. Еще совсем недавно в Закавказье он был первым во всем. Подтянутый, аккуратный, яркий блондин с вьющимися густыми волосами, Леонид покорял не только девушек - умел расположить к себе каждого. Я иногда даже завидовал его общительности, словоохотливости, начитанности. Но по прибытии на фронт Богашова словно подменили. Возможно, первые неудачные бои надломили его незакаленную натуру. Леня скис, стал чуждаться товарищей, замкнулся. Мы долго проговорили в тот вечер, и я пообещал с разрешеиия командира эскадрильи взять его с собой на задание.

Наутро я обратился к капитану Шурубову с просьбой лететь на задание с Богашовым. Комэск наш удивился:

- У тебя же ведомый Щепочкин! Опыт есть, слетались, а Богашов неустойчив, особенно в сложной обстановке... Не пойму тебя.

- Вместе с Богашовым мы в полк пришли, а он все на одном месте. Вон Щепочкин, Образцов, Белоконь, Патрушев намного позже летать начали, а уже на хорошем счету. Богашову-то обидно...

- Жалеешь? Жалость-то иногда дорого стоит! Но раз пообещал - возьми, посмотрим... - ответил Шурубов.

Нельзя сказать, чтобы я очень обрадовался этому разрешению. Меня мучила мысль о Щепочкине: надо же как-то объяснить, почему не беру его в пару...

Задачу на вылет ставил комэск Шурубов. Лететь предстояло большой группой! Шурубов - Щепочкин, Гучек - Цявловский, Дольников - Богашов, Шкатов - Жигалов и Сапьян - Образцов. Стоявший рядом Петя Гучек удивленно спросил:

- Ты что, с Богашовым летишь?

- Попросился.

- Обстановка не для эксперимента, - твердо сказал Гучек.

К самолетам я шел вдвоем с Богашовым, умышленно резко поворачивая то вправо, то влево или назад, как будто забыл что-то. Богашов шагал сзади, не отставая.

- Вот так и в воздухе, Леня. Больше я от тебя ничего не хочу. Только вместе. Одиночек всегда бьют, - как бы подвел я итог, садясь в машину.

После взлета в район прикрытия мы шли в пеленге звеньев, рассредоточенно. В заданном районе облачность стала десятибалльной, с высотой нижней кромки 2000 метров. Шурубов передал по радио:

- Моей группе занять боевой порядок "фронт". Петрову - сзади, справа на видимость...

С командного пункта станции наведения нас информировали, что рядом с нами на разных высотах постоянно барражируют группы фашистских истребителей. Бомбардировщики же противника действуют большими группами. Сейчас в районе прикрытия вражеских самолетов не наблюдается, поэтому надо быть особенно бдительными. Я во все глаза всматривался в переднюю полусферу. Богашов уверенно держался в строю - все шло, как продумали на земле.

Вдруг в эфире раздался голос Гучека:

- На встречных - "фоккеры"!

Действительно, чуть справа от нас показались четыре черные точки. Они прижимались к самой кромке облаков, и тогда комэск Шурубов скомандовал:

- "Фоккеров" взять Шкатову с Бородой. Мы прикроем. Петрову наблюдать.

Итак, сходимся на лобовых. Огня нет. "Фоккеры" не отворачивают, а мы летим чуть ниже. Ловлю в прицел фашиста, но в последнюю секунду немцы всей группой берут вправо. Это хорошо.

- Богашов, - кричу я, - крутим вправо, держись! - А сам, перехватив триммером, создаю огромную перегрузку. "Не свернуть бы только хвост", мелькает в голове.

В глазах на миг темнеет. Удержится ли Леня?.. Еще рывок - и я в хвосте у фашиста. Богашов держится сзади, чуть оттянувшись. Молодец! Огонь открывать пока нельзя, еще велик ракурс. Я вижу "фоккеров" под три четверти - нужно большое упреждение. А где же вторая пара?..