Яков Иванов - Я - мемуарю!

«Американский флаг в комнате советского студента!» - раз пятнадцать повторила она, демонстрируя комиссии свою находку. Видимо, это как-то шло ей в зачет, за бдительность. Кстати, этой комсомолке надо отдать должное, - засечь флаг размером 2 х 3 мм, дело не простое. Хотя может быть это всего лишь рефлекс.

ДЛЯ СПРАВОК: Через три флага после американского распологался советский, но этого уже никто, почему-то, не замечал.

Следующей реквизированной вещью оказалась колода игральных карт. Кстати, один из ребят все время вертел в руках фотокамеру типа «ФЭД-5» изыскивал, значит, нужный ракурс. Он разбросал по столу карты и, предложив взять мне пару штук в руки, стал устанавливать на объективе выдержку и настраивать фокус.

Я скромно отказался, сославшись на плохое самочувствие, и еще на то, что это не игральная, а гадальная колода. Тут я спохватился, но было уже поздно. Атеизм был в моде и всякие оккультные действа, типа предсказания будущего, жестоко преследовались. От этого моего ляпсуса у комитетчиков потекли слюни, в предвкушении краткой, но справедливой расплаты, почти такой же, как в запрещенных фильмах про каратэ.

А в это время, прилежный мальчик по имени Витя рылся в моих магнитофонных лентах, пристально изучая надписи на коробках. Он ткнул мне в лицо официальный список запрещенных групп и певцов и конфисковал у меня несколько подозрительных бобин. Затем он включил магнитофон. Меня прошиб холодный пот, - из двух стереоколонок понеслась французкая секс-музыка (да, да! та самая с привздыханиями, чмоканьем и ерзанием по кровати). Не знаю встало ли там что-нибудь у рьяных последователей Павки Корчагина, а вот комсомолочка взбодрилась, глаза ее увлажнились, либидо забурлило - она резким движением поправила лифчик и… категорично изьяла магнитную ленту в свою пользу.

Пусть читатель не думает, что я использую такие литературные приемы как: гипербола, парабола, преувеличение, маразм и оргазм. Все, что здесь изображено, писано с натуры. А если у кого-то есть сомнения, то Бог ему судья. Но в то время все это не казалось мне смешным и абсурдным. За рекламный снимок, изображающий женские ножки в чулках ГДР-вской фирмы «ELGA», один мой приятель чуть было не вылетел из института, - порнография, знаете ли…

Продолжим далее мой сказ. Для изучения радиоаппаратуры, находящейся в комнате (а именно - магнитофона «Сатурн - 210», приемника «ВЭФ» и телевизора «Электроника») был официально приглашен, стоящий за дверью агент КГБ. Им оказался, (кто б вы думали?!) главный завхоз института Митрофанович (во, где кадры куются), более известный в студенческих кругах под кличкой «Миклован». Да, из этой погремухи сразу же можно понять: «ХУ есть КТО!»

Миклован, спрыгнув с тачанки, сходу погрузился в дотошное изучение моего магнитофона. По его резким телодвижениям, я понял, что он ничего не смыслит в радио, хотя чувствовалось, что когда-то в далеком детстве, они собирали всем кружком детекторный приемник в подвале ОСОВИАХИМа. Этот вывод я сделал исходя из того, что иногда в его бессвязное бормотание врывались такие слова, как «антенна», «ТАСС», «анод-катод» и «штеккер». А такие сложные термины так просто в головах не оседают. Нужно не один раз с парашютной вышки сигануть, чтобы их запомнить наизусть.

Мысленно Митрофанович, наверно, чертыхал и материл себя за то, что забыл дома свои любимые инструменты, - зубило и кувалду. Без них аппаратура поддавалась изучению плохо.

Включив и выключив телевизор, агент КГБ вдруг резко повернулся ко мне и спросил ледяным голосом: «Радиостанции «Голос Америки» и «Свободная Европа» слушаешь? Как ты выходишь на связь с «Би-би-си»?» И не дождавшись ответа, что-то нацарапал карандашом в своем блокноте. Затем он, с вожделением, посмотрел на, так и не отломанную антенну радиоприемника «ВЭФ» и, сопя волосатыми носовыми соплами удалился. Весь его внешний вид показывал, что этот обыск ему не понравился. Ну, что же это за шмон, - без вспарывания подушек, простукивания подоконников и лупцевания по почкам постояльцев? Э-эх!

Тем временем пружина событий раскручивалась, танки Гудериана медленно и уверенно занимали свои позиции.

Проявив завидную бдительность один из партайгеноссе выкатил из-под моей кровати штангу и две наборные гантели. Представляете, что это могло значить в «эру Рембо - злобного, человеконенавистнического порождения Голливуда»? Справедливости ради отмечу, что никто тогда этих фильмов не видел, но дружная, и постоянно выдающая на-гора просьбы масса трудящихся, требовала остановить разгул секса и насилия на экранах всего мира.