Александр Хинштейн - Ельцин. Кремль. История болезни

Впрочем, не будем забегать вперед, ибо тема эта требует отдельного разговора. Не один ведь Ельцин взобрался на Олимп образца 80-х, имея за спиной репрессированных предков. Может, в этом есть ключ к пониманию всего, что произошло со страной?..

Итак, в 1936-м семья Ельциных возвращается на Урал. Теперь уже навсегда.

Но в их судьбе от перемены мест сумма не меняется. Они по-преж-нему живут бедно, в таком же точно дощатом бараке, где в двадцати растянувшихся вдоль по коридору клетушках ютилось по отдельной семье.

«Может, потому мне так ненавистны эти бараки, что до сих пор помню, как тяжело нам жилось, – пишет по этому поводу Ельцин, и здесь оснований не верить ему нет. – Особенно зимой, когда негде было спрятаться от мороза, – одежды не было, спасала коза. Помню, к ней прижмешься – она теплая, как печка. Она нас спасала и во время всей войны. Все-таки жирное молоко, хотя и давала меньше литра в день, но детям хватало, чтобы выжить.

Ну и, конечно, уже тогда подрабатывали. Мы с мамой каждое лето уезжали в какой-нибудь ближайший совхоз: брали несколько гектаров лугов и косили траву… Вот, собственно, так детство и прошло. Довольно безрадостное, ни о каких, конечно, сладостях, деликатесах или о чем-нибудь вроде этого и речи не шло – только бы выжить, выжить, выжить и выжить».

Абсолютное большинство людей в положении Ельцина вряд ли могло помышлять о карьере. Сын репрессированного чернорабочего, внук кулака, вечно битый хулиган и драчун, получивший вдобавок волчий билет – для такого и диплом о высшем образовании – неприступная твердыня.

Но, видно, и впрямь что-то такое было заложено в нем. Особый дар, Божье благословление, дьявольская печать – кому что больше нравится.

Можно по-разному относиться к нашему герою, но нельзя не признавать одного: Ельцин сделал себя сам, этакий selfmademan.

Что же до судьбы, которая неизменно удачно складывалась у него, точно волшебный путеводный клубок, вела вперед, к славе и почестям, так и судьба – тоже не дура – она выбирает не всякого.

Сколько их было умных, талантливых, интеллигентных… Где все они? И где Борис Николаевич, даром что расторможенный, истероидный и закомплексованный? То-то…

В какой институт поступать, Ельцина тревожило мало. В любой. Лишь бы вырваться наконец из вечной нищеты, покончить с унылой безнадегой и пьяными выходками отца.

Строительный факультет Уральского политеха был одним из немногих мест, где на прошлое абитуриентов смотрели сквозь пальцы. С одинаковой легкостью туда мог поступить и сын репрессированного, и правоверный еврей.

Это был тот редкий случай, когда желание и возможности сходились в едином порыве. В конце концов, строителем был и отец Ельцина. Да и игры с поленьями – тоже не прошли даром.

«С первого курса института окунулся в общественную работу, – указывает в мемуарах Ельцин, – по линии спортивной – председателем спортивного бюро, на мне – организация всех спортивных мероприятий. Все пять лет, пока я был в институте, играл, тренировался, ездил по стране, нагрузки были огромные…»

Кто учился в те годы, прекрасно помнят, в сколь привилегированных условиях неизменно жили спортсмены. Ради спортивной чести вуза деканат легко закрывал глаза на любые прогулы, отлучки, да и строго с таких студентов никто не спрашивал: лишь бы завоевывал побольше дипломов и кубков.

Спорт Ельцин любил всегда – еще с детства. Правда, раньше это было всего лишь забавой, приятным времяпровождением. В институте спортом он начинает заниматься всерьез. В первую очередь – волейболом: тут уж ничего не скажешь, рост соответствующий, сам бог велел.

Ельцин не только играет, но и тренирует других – сборную «политеха», мужскую и женскую команды. («В общем, у меня уходило на волейбол ежедневно часов по шесть».)

При таком коленкоре он может, в принципе, не учиться, а лишь являться на экзамены и зачеты, но Ельцин – к чести его надо отметить – легких путей не ищет. Он практически не пользуется спортивными поблажками, по большинству предметов успевает сам, а если что-то и игнорирует, то исключительно идеологические занятия: всевозможные истпарты , марксизм-ленинизм и etc.

Идеология – как ни странно – будущему партфункционеру совершенно не по душе. Он вообще мало интересуется политикой, чурается комсомольской работы, упорно отказываясь от лестных предложений однокурсников и наставников – стать, например, секретарем комитета ВЛКСМ или войти в институтское бюро, и как бы в отместку схлестывается с комсомольскими лидерами. То есть с завидным постоянством демонстрирует нежелание делать карьеру .