Владимир Дроздов - Прыжок

- А Никишову что было?

- Его из армии уволили. Займемся теперь, товарищи, укладкой ваших парашютов.

Леднев становится в голове крайнего стола. Кладет на него свой парашют, раскрывает сумку и осторожно расправляет по коричневому линолеуму светло-кремовый шелк купола. Наконец разложил. Ждет, пока с другой стороны не подойдет укладчик. Митя ненавидит ожидание. "И все же, - думает он, это правильно. Каждый складывает парашют самому себе. И не один, а вдвоем с опытным специалистом. Ошибок не будет. Так, конечно, и прыгать спокойнее... А значит, всем страшно... Даже Колоскову!"

Но вот парашюты уложены. На старт едут в полуторке. Уж скорее бы!

Комэск вернулся с разведки погоды. Он подзывает к себе капитана Колоскова. Митя хоть и далековато был, но расслышал слова комэска:

- Думаю, вперед надо пустить тех, кто по первому разу прыгает. И прежде всего бросай Леднева. А то, я смотрю, он что-то задумываться начал.

- Разве за ним этого раньше не замечалось?

- Не смейся, Колосков. Он вообще-то парень живой, пистолетистый. Отнесись к нему с душой. Понял?

- Понял, товарищ майор.

- Ну то-то. Действуй. Заждались ребята.

Колосков не обижается на комэска. Тот всем говорит "ты" - и подчиненным, и начальникам.

Наконец все готово. Из передней кабины У-2 вынута ручка двойного управления, Леднев уже взгромоздился на сиденье и похож сейчас на огромную черепаху с выпуклым темным панцирем. Сходство еще усиливает его голова на длинной шее, просунутая между парашютами.

Зато Колосков в черном кожаном реглане, в перчаткахкрагах и в шлеме с забралом из поднятых на лоб очков - вылитый средневековый рыцарь.

"Уточка" слабо тарахтит, незаметно отрывается от земли...

И впервые лейтенанту Ледневу нечего делать в полете! "Когда самолет ведешь, - думает он, - ни о каком страхе не помышляешь. Ты занят, напряженно работаешь... А тут... словно быка за веревку на бойню тащат... Но ведь почти все прыгают. Не мычат, не упираются... Неужели не смогу?"

- Лейтенант Леднев!

Оказывается, Колосков набрал сто метров, сделал первый разворот и вот уж взялся за рупор переговорного аппарата. Митя с радостью хватает свой-хоть не без дела сидеть.

- Слушаю вас!

Тем же ровным голосом, будто бы продолжая объяснения в классе, Колосков напоминает правила покидания самолета.

"Ну зачем это?-думает Леднев. - Ведь уж сколько раз говорил. Или успокаивает, отвлекает?"

Нахмурившись, он упрямо смотрит перед собой. На приборной доске стрелка высотомера медленно ползет к заданной отметке учебного прыжка - "уточка" не спеша набирает свои шестьсот метров. Высоко в небе начинает возникать цепь снеговых гор. Склоны ее все круче, пропасти все отвесней... Кажется, что облачный хребет приближается, вырастает на глазах. И вдруг между его вершинами натягиваются и, дрожа, повисают нити телеграфных проводов! Они покрыты сверкающим на солнце инеем. Прямые, пушистые, строго параллельные...

Это три истребителя прошли строем на высоте пяти километров, протянув за собой следы выхлопных газов. И Леднев мысленно уносится вслед за ними.

Совсем не слушает Колоскова. Но внезапно настораживается.

- ...У нас в бригаде один... семь раз на крыло вылезал и семь раз назад в кабину прятался! Так и не прыгнул! Вот уж - трус! Вы готовы?

- Готов.

- Вылезайте!

Нога сама перебрасывается за борт. Нащупывает крыло. За нею переваливается корпус, вторая нога.

Встал. Взялся правой рукой за вытяжное кольцо. "Это же не будет длиться вечно. Прыгну-и все".

- Не смотрите вниз!

Леднев, конечно, заглянул туда, в бездну. Как в кошмарном сне: и знаешь, что нельзя, а все-таки - смотришь.

Если бы сейчас проснуться! Не видеть этой притягивающей и отталкивающей пустоты... Но самолет уже задран - парашютирует. Мотор работает на малых оборотах - без переговорного аппарата все слышно.

- Если высота вас пугает-закройте глаза! Многие так делают. Падая, считайте до трех и тяните за кольцо.

Когда перевернет да поддернет - сразу и глаза откроются.

"Закрыть? А как тянет назад - в кабину... Но нельзя... Навсегда останешься беззащитным перед возможным оскорблением... Осуждение товарищей, их презрение - страшнее высоты..."

- Ну! Прыгайте!

Выпрямившись, Леднев отпускает борт и, дернувшись налево-к кабине, деревянно, как большая кукла, все же валится направо, вниз.

Колосков отжимает ручку-переводит машину в планирование. Высовывается за борт. Ищет белую шапочку парашюта. И не видит ее. Круто накреняет самолет. Замечает далеко внизу темную фигурку - она быстро укорачивается. Леднев не раскрыл парашюта!!!