Александр Морозов - Танки и люди. Дневник главного конструктора

И так, кажется уже все и всё переговорили и по тому «сценарию», с которым я одним лазом тут в президиуме познакомился, я являюсь последним «говорящим» с этой трибуны, т.е. «завершающим» это торжественное собрание, наверное, утомившее и Вас не говоря уже о себе лично.

Можете мне, дорогие товарищи, поверить, что мне было куда легче прожить эти свои 70 лет, чем пережить вот эти последние дни и особенно этот день и вечер.

Главное, что никуда ты не скроешься и никак не обойдешь этот злополучный рубеж или как он теперь называется барьер. Ну а раз ты уже дотянул до этого барьера, то хочешь, или не хочешь, а его при всех условиях как умеешь, но преодолевать надо. Назад, к сожалению, ни для кого уже хода нет. Вот так уже устроена наша жизнь.

Ну что же, думаю, дело обычное. Не я первый и не последний, а тем более ведь я человек с опытом, «стреляный», так сказать, «воробей» и уже не раз переживал подобные барьеры как 40, 50 и 60 лет и не только свои, но и чужие. Как-нибудь, думаю, проглочу и эту очередную горькую жизненную «пилюлю».

Как обычно, что-то при этом скажут мне, что-то скажу я , и все своим чередом пройдет как у всех людей. А на следующий день я начну спокойно «разменивать» уже следующую десятку своих лет.

Но, как видите, дорогие товарищи, все получилось куда сложней, чем я мог при всей своей досужей конструкторской фантазии это представлять.

Честно говоря, я даже и не предполагал, что все это получится такой прямо таки «всесоюзный» масштаб, хотя дело прошлое, я нюхом чувствовал, что где-то за моей спиной какая-то юбилейная «кухня варится» и даже догадывался кто в этой кухне шеф-повар. Но тут мой нюх, очевидно из-за возраста, оказался далеко не на высоте, и вот теперь, дорогие товарищи, Вы сами видите чем это все заканчивается. «Перемыли», как говорится, вы тут все мои косточки за всю мою 70-летнюю жизнь, за 55 лет моей работы на заводе и даже за 45 лет моего непрерывного семейного стажа на не менее ответственной домашней должности «ты – бы» (так, кажется, она называется). Меня, прямо скажу, особо тронуло, что при этом не забыты мои дорогие внучки, о которых тут так тепло и сердечно отозвались, за что я вдвойне рад, что мы не расходимся в этом чисто житейском вопросе. Так, например, одного только здоровья, как я подсчитал, «нажелали» мне, по меньшей мере, лет на 200. Так что этот юбилей, как я вижу, для меня получается, к сожалению далеко не последним.

Вот в этой довольно сложной обстановке теперь мне просто «что-то сказать» не только нельзя, а наоборот, как никогда, надо сказать очень и очень много. Но вы не пугайтесь, т.к. сказать много это еще не значит, что надо обязательно говорить долго, тем более, что мы и так, может это только мне кажется, но уже очень долго говорим.

Дорогие товарищи! Прожить 70-лет это далеко не заслуга и ничего рекордного, а тем более, героического в этом факте нет. Жили и до меня по 70 и даже более лет, живут сейчас, и, вне всякого сомнения, будут жить и потом.

Народная мудрость отмечает, что если человек за свою жизнь посадил дерево или вырастил и воспитал ребенка, то он может считать, что не напрасно прожил жизнь. Но я, к сожалению, под эту мерку не подхожу.

Деревьев я не сажал и даже не знаю, каким концом их сажать. Ну а если по ребятам несколько перевыполнил норму, то эту «заслугу» еще надо по честному поделить с моей, говоря по-военному, «боевой подругой».

Почему же тогда к моей персоне такое исключительное внимание, такая высочайшая оценка моей скромной деятельности, так высоко поднятой на щит?

Тут, дорогие товарищи, дело конечно не во мне, а в деле, которое все мы, тут сидящие, в том числе и я, конечно, делаем и к которому приставлены.

Без этого дела, будь тебе не только 70, а хоть 170 лет никто о тебе даже и не вспомнит, что ты есть на земле.

Все, что тут так щедро относилось в мой адрес – это далеко не мои, а Ваши, дорогие товарищ, заслуги, заслуги нашего родного завода, его конструкторов и многих тысяч тружеников нашего заводского коллектива, которые своей работой оставили не след на земле, а глубокую борозду, оправдали доверие и любовь нашего народа, в особенно в тяжелейшие годы тяжелых испытаний прошедшей войны.

Я горжусь только тем, что я всю свою жизнь шел вместе с вами, с моим родным заводом и коллективом конструкторов, разделяя с ними все трудности нашей далеко нелегкой работы.

Эта высочайшая награда нашего Советского Правительства, врученная сегодня мне, является самой высокой формой признания и оценки, в первую очередь Вашего благородного труда, дорогие мои товарищи.