Виктор Троегубов - Жизнь в «Крематории» и вокруг него

Несмотря на то, что концертный декабрь начался на пафосной сцене многотысячного «Олимпийского», среднестатистический концертный зал нашей страны представляет собой нечто совсем иное. В подобном зале, мест на восемьсот-девятьсот, одном из центровых в городе Липецке, «Крематорий» дал два концерта 6 и 7 декабря. После этого мы всего на один день заскочили домой в Москву и тут же вылетели продолжать прерванное в конце сентября завоевание Сибири. В Омске нас уже ожидали Терпигорев и Рюмкин с новыми шутками и запасом водки местного розлива. В эту поездку Сергей (Терпигорев) взял свою собаку, молодого бультерьера странного бело-черного окраса. Тогда эта порода еще не так была распространена на территории нашей родины, а уж тем более в Сибири, так что частенько аборигены принимали ее за поросенка. Вот такой веселой компанией, с «поросенком» на поводке, мы появились в гостинице, а затем и на концертной площадке. Поверьте, администрация каждого из этих учреждений не обрадовалась появлению «поросенко-собаки»…

Отыграв в Омске (10 и 11 декабря), мы погрузились в поезд, где произошел ночной ужин с большим количеством водки, и переехали в Красноярск. Вообще, планирование концертного тура на несколько городов в нашей стране, с ее хроническими транспортными «сюрпризами», представляет собой непростую задачу. Поэтому для страховки наши сибирские администраторы заложили в расписание день отдыха в Красноярске. Мы прибыли в город утром 12-го декабря, а первый концерт должен был состояться лишь следующим вечером. Встречавший нас представитель местного рок-клуба долго извинялся: цивильная гостиница «Красноярск» была заказана лишь со следующего дня, поэтому одну ночь придется переночевать в гостинице молодежного центра (или что-то типа того). Мы так устали после бессонной ночи, что такие мелочи абсолютно не напрягали. Тем более что снаружи наша однодневная обитель представляла из себя два довольно современных многоэтажных корпуса, соединенных двухэтажным административно-развлекательным строением.

Покидав в номера вещи и наскоро умывшись, мы спустились в то ли буфет, то ли столовую, чтобы что-нибудь съесть. Каково же было наше удивление, когда, кроме стандартного набора первых и вторых блюд неожиданно наступившего обеденного часа, мы увидели широчайший ассортимент алкогольных напитков – бутылками и в розлив. Состояние усталой опустошенности властно требовало выпить каплю чего-нибудь, плотно поесть и хотя бы на пару часов завалиться спать. Что мы с Арменом и сделали – нас поселили в одном двухместном номере. Остальные, по-моему, остались колобродить в таком гостеприимном буфете. Перед уходом мы даже предупредили Серегу Третьякова, – основного нестабильного элемента, – чтобы он не очень расходился…

Вообще, когда группа выезжала на гастроли, я как директор объявлял наши условия по размещению в гостинице следующим образом: одноместный «люкс» (для Григоряна) и три двухместных для остальных. Остальные – это я, скрипач Михаил Россовский, гитарист Андрей Мурашов, барабанщик Андрей Сараев, басист Серега Третьяков и звукорежиссер Сергей «Овес» Овсянников: аккурат шесть человек. Когда с нами стал ездить продавец крематорской продукции Вова Корнеев, я переместился в одноместный номер. Но уже к концу 91-го моя директорская «крутизна» достигла определенного уровня и стала требовать размещения в «люксе» – не из-за возросших амбиций, а по причине соблюдения неких формальных правил. Началось общение со всевозможными деятелями, а согласитесь, что к тебе и твоему коллективу не будут относиться серьезно, если ты станешь принимать людей в простеньком номере с двумя кроватями и телевизором. К тому же я не получал ни копейки сверх обычной музыкантской «доли», так что мой «люкс» как оплата директорских функций все равно был для «Крематория» максимально выгодным вариантом…

…Вечером мы съездили на какую-то тусовку местного рок-клуба, где и познакомились с его предводительницей, она была глубоко беременна, что вызвало у меня прилив нежности – где-то в далекой московской квартире меня ждала жена, которая уже через месяц должна была родить ребенка… Вернувшись в гостиницу, мы провели вечер довольно спокойно. В следующие дни должны были состояться два концерта, а потом в нашем маршруте значились еще два города, так что стоило поберечь силы. Однако посреди ночи прибежал встревоженный Овсянников и сообщил, что Третьяков куда-то пропал. Здесь, пожалуй, стоит напомнить, что, хлебнув алкоголя, Серега уже не мог остановиться. У него включалась некая система поиска, которая просто тянула его в сторону приключений. Зачастую с непредсказуемым окончанием, как это когда-то произошло в истории с дамой, напоившей его клофелином. В подобном состоянии он вышел поздним вечером из номера, и до сих пор о нем не было ни слуху ни духу. Как только мы осознали ситуацию, сразу подняли на ноги Терпигорева. Тот прекрасно знал Серегины особенности, так как, приезжая в столицу, постоянно останавливался у последнего, и объяснять ему, в какую историю может влипнуть наш безголовый собрат, не требовалось. К всеобщему облегчению, после нескольких часов напряженных поисков Терпигорев появился с блудным сыном. Тут же и выяснилась последовательность событий.