Александр Ганулич - Взлет и падение «Советского писателя»

Но у Сталина зрели далеко идущие планы относительно звездной пары Симонов-Серова. Он решил вмешаться в развитие событий. Отвлекаясь от анекдотов, которые услужливая молва вложила в рот вождя относительно Рокоссовского и Серовой, вполне достаточным оказалось напомнить генералу, что у него есть жена и дочь.

Валентина Васильевна наконец согласилась стать женой Константина Михайловича в 1943 году, но чувств это ей не добавило. У Симонова не сложились отношения с ее сыном, тоже Анатолием Серовым. Он настоял на том, чтобы мальчика отправили в интернат на Урал, откуда он вышел через несколько лет законченным алкоголиком и уголовником.

А карьера Константина Михайловича складывалась исключительно успешно. Симонов за 8 военных и послевоенных лет шесть раз становился лауреатом Сталинской премии. Выдающийся результат!

С началом войны Симонов работает военным корреспондентом в газетах «Боевое знамя», «Красная звезда», дослужился до полковника. Побывал на всех фронтах, прошел по землям Болгарии, Румынии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем боев за Берлин.

Последний год, который нужно признать для Серовой успешным, стал 1946. По воспоминаниям Инны Макаровой: «1946 год еще больше упрочил ее славу и положение среди первых советских звезд… Летом она побывала с Симоновым в Париже. У нее есть дом в Переделкине и роскошная квартира на улице Горького, где жизнь поставлена на широкую ногу — две домработницы, серебристый трофейный «Виллис» с открытым верхом, который она водит сама, шумные застолья, которые собирают «всю Москву». Ее имя и союз с Симоновым, как и полагается, окружены молвой, разноречивыми слухами, сплетнями. Оба они слишком заметные и яркие люди, чтобы оставаться в тени. Говорят, что он влюблен в нее уже не так, как прежде. Говорят, что у нее были романы и он об этом знает…».

Почти сразу после Победы пара была отправлена в Париж, чтобы на волне популярности Советского Союза попытаться привлечь нескольких писателей из первой волны эмиграции. Красавица Серова произвела нужное впечатление на семидесятилетнего классика Ивана Бунина. Симонов потратил много времени на то, чтобы убедить Бунина, что его место в России. Но Валентина Васильевна уже крепко выпивала, а в таком состоянии становилась неуправляемой. Вроде бы она сказала влюбчивому лауреату Нобелевской премии, что он сошел с ума, если решил вернуться в СССР. Кончилось тем, что классик остался к своему счастью в Париже, а супружеская пара уехала в Москву со скандалом. Здесь уже пагубной привычке Серовой ничто помешать не могло, тем более, что в творческом плане актриса быстро катилась вниз по наклонной плоскости. Правда, в 1946 году она все же стала Заслуженной артисткой РСФСР и лауреатом Сталинской премии за небольшую роль в фильме «Глинка», но это уже выглядело скорее подачкой, чем заслугой. Брак звездной пары формально еще продлился десять лет.

Тем временем Симонов поднялся на самые вершины советской писательской карьерной лестницы. В послевоенные годы первым секретарем и председателем правления Союза писателей СССР был Александр Фадеев. Константин Михайлович в 1946 году был избран его заместителем. В развитии очередной сталинской кампании, борьбы с безродными космополитами, Союзу Писателей СССР предстояло сыграть одну из главных ролей. То, что дело будет грязным, стало ясным с самого начала. В конце января 1949 года в газете «Правда» была опубликована программная статья под названием «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Мало того, что ее писали сотрудники «Правды» Вадим Кожевников и Давид Заславский, но им в помощь были приданы Александр Фадеев, Константин Симонов и Анатолий Софронов, а редактировал и придумал статье «острое» название сам Иосиф Сталин. Критиками-космополитами оказались личности с характерными еврейскими фамилиями: Гурвич, Юзовский, Варшавский, Борщаговский и т. д. Это послужило эффектом «спускового крючка». Советские газеты и журналы боролись за право выступить с осуждением очередной группы «космополитов». В большинстве случаев обвинение в космополитизме сопровождалось лишением работы и «судом чести», реже арестом, но и арестованных, по данным Ильи Эренбурга, до марта 1953 года накопилось 431 евреев — представителей литературы и искусства.

С высоты сегодняшнего дня нужно признать, что хотя Александр Фадеев обладал средними литературными способностями, но это компенсировалось потрясающим политическим чутьем. В разгар кампании он в очередной раз вовремя запил, освободив себя таким способом от ответственности. У него было два официальных заместителя: Анатолий Софронов и Константин Симонов. По версии сына Симонова, видного журналиста и правозащитника, у отца выбор был сужен до крайности: выбор между грязью и подлостью. Отдать инициативу Софронову, который буквально рвался расправиться с полутора десятками своих личных врагов, это — подлость. Выступить самому — грязь, но так он хотя бы мог выбирать, кого еще можно спасти. Он спас Александра Борщаговского, свою бывшую супругу Евгению, еще с десяток евреев, хотя бы потому, что антисемитом никогда не был, но свое имя запятнал для истории, сожалел об этом безмерно.