Терентий Новак - Пароль знают немногие

Федор Шкурко, слушая Луця, то и дело озабоченно вздыхал.

— Я, к сожалению, ничего хорошего сообщить не могу, — сказал он, как бы извиняясь. — Всюду облавы. Жандармы и полицаи хватают людей на базарах, на улицах, сажают в машины, везут на станцию для отправки в Германию. Да и с востока подходят один за другим эшелоны с молодежью. С местными-то немного проще. Врачи выдают парням и девушкам справки о нетрудоспособности, о всяких там заболеваниях. В этом принимают участие даже те медики, которые никогда не были связаны с подпольем. Гражданские больницы в городе переполнены: под видом тяжелобольных заразными болезнями, прежде всего сыпняком, врачи, по существу, прячут там молодежь от угона на фашистскую каторгу. Много фальшивых документов выдаем людям и мы, вовсю используем бланки аусвайсов, которые добывают для нас гощанцы. В результате в эшелоны попадают в основном лишь те, кого немцы хватают на улицах. А вот с транзитными поездами, в которых фашисты увозят молодежь из восточных областей, дело обстоит хуже. Тут мы бессильны что-либо предпринять. Вагоны опутаны колючей проволокой, тщательно охраняются. Да и эшелоны в Ровно останавливаются не больше как на три — пять минут...

Докладывая обо всем, что могло интересовать меня, Луця и Поцелуева, Федор Шкурко одновременно протирал чистой тряпкой пистолетные патроны. Наполнил обойму, вставил в парабеллум, засунул пистолет во внутренний карман пиджака, тяжело вздохнул и, ни на кого не глядя, продолжал:

— Плохие вести из Корца. Там, на мосту, националисты убили руководителя молодежной подпольной группы Аврама Быстрецкого. Выстрелили прямо в лицо, гады. Нашли у парня в кармане газету «Правда», прикололи ее булавкой к трупу: дескать, знайте, за что убили. Жаль, ни разу не удалось встретиться с Аврамом. Зиненко говорит, чудесный был парень, смелый и умный... В Бабине несколько дней назад полицаи из СД схватили Ивана Подгорного, того, что подорвал немецкий дизель с прицепом. Вот такие дела, товарищи... В Тучине тоже гестаповцы напали на след подпольщиков. К счастью, тучинские товарищи своевременно узнали об этом. Виталий Захаров вовремя вывел из села всех своих людей, пришел с ними в Ровно. Позавчера мы переправили их к партизанам. В числе тучинских подпольщиков два фельдшера и военный врач Алевтина Щербинина. Для медведевцев хороший подарок. Им сейчас, после боев с карателями, медики вот как нужны, — Шкурко провел ребром ладони по горлу. — Я вот еще что хотел сказать. Виталию Захарову надо, по-моему, запретить возвращаться в Тучин. Опасно и нет особой необходимости. Он там оставил хорошо законспирированную тройку. Люди знают, что делать. Виталия следует приспособить к другому делу. Теперь у нас вновь наладилась связь с партизанами, имеется группа связных. Вот Захарову и надо бы возглавить их, стать старшим. По-моему, такое задание ему по плечу.

— Парень твердый. Путь на «маяки» знает как свои пальцы — не раз водил туда людей. В бою тоже не струсит, — поддержал Иван Иванович предложение Шкурко.

Оба они очень хорошо знали Виталия Захарова, поэтому у меня не было никакого повода возражать против назначения руководителя тучинских подпольщико» старшим группы связных.

Шкурко протянул мне небольшую, свернутую вчетверо бумажку:

— Вы просили, Терентий Федорович, подготовить план здания «Ристунгинспекцион». Я тут кое-что набросал.

— Хорошо. Посмотрим. А что, там по-прежнему собираются немцы?

— Каждый вечер. С чисто немецкой аккуратностью приходят к двадцати двум ноль-ноль.

Луць и Шкурко недолго задержались на складе утильсырья. Мы договорились, что встретимся следующей ночью у сестер Подкаура, и они ушли.

На бумажке, которую передал мне Федор Шкурко, был не очень умело начерчен карандашом план старого военного городка на улице Парижской Коммуны, в одном из корпусов которого размещался так называемый «Ристунгинспекцион Украина» — крупный тыловой штаб, где обычно допоздна засиживались офицеры. Примерное расположение казарм в военном городке было мне известно. Начертить план я попросил Шкурко лишь для того, чтобы наверняка знать, в каком из корпусов собираются по вечерам офицеры со штабными картами. На плане Федор отметил крестиком десятый корпус, к которому, судя по чертежу, вплотную примыкал парк. Поцелуев взял у меня бумажку, повертел в руках и недовольно насупил брови: объект, мол, важный, но попробуй разберись по этим мудреным загогулинам, что к чему.