Дмитрий Веденеев - Одиссея Василия Кука

В августе 1959-го супругов поселили в особняке КГБ в киевском районе Нивки, в обществе капитана Павленко. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1960 г. № 139/82 Василий Кук и его супруга были помилованы с освобождением от уголовной ответственности. «Учитывая желание бывшего руководителя «Организации украинских националистов» Кука искупить свою вину перед Советским государством патриотической деятельностью в пользу Родины, — говорилось в Указе, — удовлетворить ходатайство Комитета госбезопасности Украины о распространении на него и Крюченко Ульяну Никифоровну Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов».

21 июля председатель КГБ при СМ УССР Виталий Никитченко подписал постановление об их освобождении из-под стражи с возвратом денег и вещей, имевшихся у задержанных до ареста.

Тогда же, в 1960-м, были прекращены ставшие «политически невыгодными» оперативные радиоигры от имени захваченных эмиссаров ЗЧ ОУН с закордонными центрами и разведками стран НАТО. Эффект от обнародования факта их проведения был ошеломляющим и стоил должности начальнику «русского» отдела британской разведки.

19 сентября 1960 г. Василий Степанович зачитал обращение по радио к украинцам в эмиграции, которое потом неоднократно ретранслировали и опубликовали в газете «Вести из Украины», предназначенной для распространения в диаспоре (в тот период около 200 бывших членов ОУН выступили в СМИ с «покаянными» заявлениями).

Чете предоставили в июле того же года квартиру по улице Речицкой, 2, выдав 1000 рублей на обзаведение хозяйством, а также выделили охрану «в целях недопущения возможности совершения со стороны националистических элементов провокационных действий». Долгие годы В. Кук был обложен различными специфическими методами слежки (лирически именовавшиеся тогда «Татьяной», «Ольгой», «Дмитрием»), случалось, доставлял хлопоты чекистам самовольным выездом в Ленинград, а то портил настроение «семерке» (7-е управление КГБ, наружное наблюдение), квалифицированно уходя от филеров. От внимания органов не ускользали даже «антисоветские» внушения Василия Степановича сыну-школьнику: «Вот дурной, лучше б учил арифметику, чтоб деньги зарабатывать, а не тратил время на эти политинформации!»

Уже после 1991 г. Украину посетили бывшие шеф Службы безопасности Закордонных частей ОУН Иван Кашуба («Чад») и руководитель разведки СБ ЗЧ ОУН Степан Мудрык («Мечник»). По молодости эти эсбисты имели в диаспоре прозвище «технических убийц», но со временем приобрели солидность, а С. Мудрик даже стал профессором Украинского вольного университета в Мюнхене. Ветераны движения долго беседовали с В. Куком, выясняя обстоятельства его задержания, причины выхода на свободу, позицию «Лемиша» по поводу разногласий среди зарубежных центров националистического движения в начале 1950-х тт. Информацию о судьбе В. Кука, писал С. Мудрык, они собирали всегда и были «очень угнетены» его публичными выступлениями-раскаяниями в 1960 г. Хотя гости из Мюнхена никак не доводились Василию Степановичу «начальством», он добросовестно написал «Пояснения к документам, которые в 1951—1953 годах получило ЗП УГОР от ОУН в Украине».

Оперработники КГБ, обращавшиеся к «Лемишу» за «консультациями», констатировали - оказавшись на свободе, он резко изменил линию поведения, постоянно ссылается на забывчивость, ведет себя замкнуто, хотя с коллегами по работе общается весьма дружелюбно.

Тем не менее свою положительную роль в судьбе «расконвоированной» семьи В. Кука сыграл полковник госбезопасности Леонид Николаевич Дубинин, в те годы — начальник 6-го Управления КГБ УССР (контрразведывательная защита научно-промышленного комплекса).

Как рассказывал ветеран органов автору, именно он помогал сыну Василия Степановича, Юрию, получить редкое в 1960-е годы университетское образование кибернетика и поступить в аспирантуру (советская бюрократия сама вряд ли бы дала дорогу отпрыску «бандглаваря»). Начальник Пятого управления (борьба с идеологической диверсией и «диссидентоведение») КГБ УССР полковник Леонид Каллаш доказывал партийным органам нецелесообразность создавать препятствия В.Куку в научной работе и не соглашался с решением «серой хаты» (как в народе окрестили здание ЦК КПУ) о недопущении к защите диссертации далекого от политики Юрия Кука.