Кэрри Фишер - Дневник принцессы Леи. Автобиография Кэрри Фишер

Я промолчала. Мне показалось, что оставить обычный хвостик после всех этих косичек и шиньонов не то что хорошо, но хотя бы приемлемо.

– Правда! Так что давай соберем все свои силы и устроим настоящее маленькое шоу, ладно?

– Ладно, – бросила я. – Пойдем туда и выбьем из них… – Пэт посмотрела на меня и широко улыбнулась. – Чтоб меня два раза, и еще яблочного пюре, будьте добры.

И мы отправились на площадку: Пэт выглядела невозмутимо и решительно со своими серебристыми волосами и ясными голубыми глазами, а мне не хватало только платья альпийской крестьянки, башмаков и козы, чтобы сыграть в «Звуках музыки». Мы подошли к группе бродячих менестрелей… шучу, конечно. Лучше бы это были бродячие менестрели или бродячие кто угодно, лишь бы не эти трое: первый ассистент режиссера Дэвид Томблин, продюсер Гэри Куртц, который, похоже, улыбался где-то внутри своей модной бороды, и Джордж.

– Хорошо, – все, что сказал Джордж.

Дэйв Томблин озвучил мнение всей группы, когда повторил то же самое, что говорил про каждую из шести прошлых катастроф у меня на голове:

– Думаю, эта довольно…

– Выигрышная! – закончил за него Гэри.

– Что ты сама думаешь? – спросил меня Джордж.

А теперь напомню, что я не похудела на пять килограммов и была уверена, что в любую минуту они это заметят и уволят меня еще до начала съемок.

Поэтому я ответила:

– Мне нравится!

Кроме того, я была просто в восторге от косметического новшества, за которое мне стыдно даже сегодня, – блеска для губ. На мне было так много блеска для губ, что, если попробовать меня поцеловать, можно было соскользнуть и упасть, разбив себе челюсть. Я так и не поняла, что он там увеличивает. Должно быть, количество слюны, которое остается на губах, когда их облизываешь? Даже если бы я хоть насколько-нибудь соблазнительно облизывала губы, это все равно не компенсировало бы тот блестящий жирный шлепок у меня на губах. Ни один язык не может оставить столько слюны, а если и есть такой, то это язык буйвола или моего пса Гэри, у которого язык размером с пару городских кварталов, который позволяет ему иногда лизать себе глаза. Но даже если бы Гэри оставил на моих губах, или губах другой несчастной девушки, всю слюну со своего длиннющего языка, я бы все равно не выглядела так нелепо. У меня были бы просто влажные губы.

Увидев весь этот блеск, Дарт Вейдер должен был испугаться, что поскользнется и упадет на свой дыхательный аппарат. И кто красит губы блеском, когда идет война? Только я, или Лея, конечно.

Недавно почившая актриса Джоан Хэккет была моей старшей подругой, которая научила меня всему, чему мудро (или нет) не учила меня мама, включая любовь к блеску для губ. Позже я видела Джоан в фильме, где действие происходит на старом Западе, и в этом фильме на ней столько блеска, что можно было бы отполировать машину, и ей он, в общем, идет, правда идет. Но в конце концов я убедилась, что блеск не очень сочетается с космическими сражениями.

Я многого не помню из того, в каком порядке мы снимали сцены или с кем я быстрее подружилась. Никто ведь не предупреждал, что однажды, много лет спустя, меня будут об этом спрашивать. Не предупреждал, что очень скоро и еще очень надолго любая информация о «Звездных войнах» станет крайне востребованной. Что аппетит к ней никогда не угаснет, как будто сейчас всемирный голод, а это еда.

Все, на что ни посмотри, было новым для меня. Британская съемочная группа – новая. Обращение со мной – новое. То чувство, что так много всего возможно, так что даже не успеваешь давать этим возможностям названия и сосредотачиваться на них, – совершенно новое.

Я читала диалог, и это было просто невозможно. В первый съемочный день у меня была сцена с Питером Кушингом, который играл губернатора Таркина. В этой сцене я должна была сказать:

«Так и знала, что увижу вас здесь. Я почувствовала ваше зловоние, едва ступив на борт». Ну кто так говорит, разве что пират семнадцатого века? Я посмотрела на сценарий и подумала, что лучше было бы сказать: «А, губернатор Таркин, так и знала, что увижу вас здесь. Едва ступив на борт, я подумала: «Боже! Что за запах? Должно быть, это губернатор Таркин. Все знают: этот парень пахнет как семинедельный кусок сыра, который случайно завалился за сиденье в машине!». И так я и сказала, скорее, сардонически, чем эмоционально. Бесстрашно и естественно, но не серьезно. Иронично. Как какая-нибудь цыпа с Лонг-Айленда, которая не боится ни тебя, ни твоих дружков.