Евгений Баулин - Сын неба

Отвечать на эти вопросы было трудно и горько.
* * *
Покрышев и Чирков дежурили вместе редко. Как правило, кто-нибудь из них всегда оставался в эскадрилье за старшего. Но на этот раз свободных летчиков не было, и им самим пришлось провести вместе несколько часов в готовности номер один.
Чирков уже сел в кабину, а Покрышев еще не успел дойти до своего «Яка», как над аэродромом взлетела; ракета. Мимо с оглушительным свистом пронесся истребитель Чиркова.
Покрышев взлетел, когда Чирков набрал высоту и атаковал двух «хейнкелей». Петр видел, что Чирков проводит свой излюбленный маневр – набирает высоту, чтобы ближе подойти к бомбардировщику и в упор ударить по нему.
Фашисты явно нервничали, то и дело давали короткие пулеметные очереди, но Андрей упорно и грозно; приближался к стервятникам. И когда расстояние между ними сократилось до пятидесяти метров, Чирков открыл огонь по ведущему. Из правого мотора «хейнкеля» вырвалось пламя, но он успел дать ответную очередь. «Як» взмыл вверх, перевернулся и пошел вниз.
Очередь пришлась по кабине. Одна из пуль, попав в прицел, отлетела от него рикошетом и перебила Чиркову переносицу. Кровь хлынула из носа. Вздрогнув от сильной боли, Андрей схватился руками за окровавленное лицо и на несколько секунд выпустил из рук управление. Самолет свалился в штопор. Только у самой земли, собрав все силы, Чирков вывел машину в горизонтальный полет.
Но Покрышев тогда ничего этого не знал. Он видел только, как падал «Як». «Сбили Чиркова»,– подумал Петр. Неистовая злоба овладела им. Поймав в прицел второй «хейнкель», он открыл стрельбу из пушки и пулемета. От «хейнкеля» полетели куски дюраля. Бомбардировщик пошел вниз. Покрышев продолжал его преследовать, не прекращая огня. Но странное дело – почему-то молчал немецкий стрелок… И хотя машина продолжала гореть, летчики не торопились вы прыгнуть с парашютами. Уж не имитируют ли фашисты свою гибель, чтобы избавиться от преследования?.. И Покрышев всё нажимал и нажимал на гашетку, пока «хейнкель» не рухнул на землю. Петр не знал, что весь экипаж бомбардировщика был перебит и машину некоторое время удерживал в воздухе автопилот.
После посадки Покрышев с ужасом заметил, что горючее на исходе, боеприпасы все использованы, а с перекаленных от непрерывной стрельбы стволов струится сизый дымок.
«Нельзя так вести бой, – подумал он. – Совсем над собой контроль потерял».
На аэродром в это время сел еще «Як». Вел он себя как-то странно. Щитки не выпустил. Садился неуверенно. Проскочил полосу и на пашне перевернулся.
– Чей «Як»? – спросил Покрышев подошедшего Никольского.

Они побежали к перевернутому самолету. Чирков лежал на земле ничком.

Чирков поднял голову. Лицо его было залито кровью.

Подъехала санитарная машина. Чиркова положили на носилки.

Андрей еле заметно кивнул головой.
ВРАГ РВЕТСЯ К ЛЕНИНГРАДУ

Полк находился в непрерывных боях. Летчики отражали налеты вражеской авиации на аэродромы, прикрывали с воздуха наши отступающие войска и население, уходившее с родных мест на восток. За день каждому летчику приходилось совершать не менее трех боевых вылетов.
Однажды Никольский, вернувшись со своим звеном с задания, рассказал, что видел большие колонны противника, которые двигались на Псков.