Владимир Орлов - Двойной агент. Записки русского контрразведчика

Стажеру следователя приходится прилагать усилие, чтобы показать, что он не слишком доверяет рассказчику, ведь он так часто слушал рассказы своих собственных односельчан о зловредных леших, которые, конечно же, существуют и сейчас, об оборотнях, которые превращаются в волков и пожирают людей.

— А Мария Вишневская была плохой женщиной? — спрашивает стажер взволнованного работника, дававшего показания.

— Старая скряга, вот кто она такая! — вскричал тот в ярости.

— Эта старая ведьма кормила нас одной селедкой да черным хлебом, — подает голос другой работник.

— А почему она кормила вас обоих у себя дома?

— Ну, — отвечает один из них, — однажды мы работали на нее несколько месяцев.

— Только вы вдвоем?

— Да! Слишком скупая была, чтобы нанять больше. Ну и натерпелись мы с ней, правду вам говорю.

— Почему же вы раньше не сказали, что работали у нее?

— Потому что… ну… — мнется работник. Другой молчит.

Сразу же возникает подозрение. И не напрасное: когда студент обвиняет их в убийстве, они теряют самообладание и сознаются.

Они пошли на это, не только чтобы отомстить ей за скверное обращение. Они еще и ограбили ее, но тот хлам, который забрали, оказался бесполезным, никто не стал его покупать.

И вот молодой человек, раскрасневшись от одержанной победы, ведет двух сознавшихся преступников в трактир, где в тепле и уюте сидит судебный следователь.

Опытный чиновник бросает на ученика одобрительный взгляд.

— Молодец, — говорит он. — Из тебя, парень, выйдет толк.

Сбылось ли его предсказание? Мне трудно ответить на этот вопрос — ведь тем зеленым новичком-стажером был я сам.

— Вам сигареты нужны? Могу предложить очень дешевую партию. — Молодой человек, вошедший в мой кабинет на Константиновской улице в Лодзи, подошел вплотную к столу, заваленному документами. Он окинул меня странным, оценивающим взглядом, и мне стало как-то не по себе. Что это за тип? Что ему от меня нужно? И как ему удалось проникнуть без доклада в кабинет судебного следователя? Я спросил его об этом.

— У вас, ваша честь, репутация доброго и справедливого человека, поэтому я и прошел прямо к вам. Мне повезло, охраны у входа не было. Я хотел только… то есть мне очень жаль, что ваша честь не заказывает у меня сигареты, как почти все ваши коллеги в Лодзи. Может быть, ваша честь тоже…

Я отказался, встал и выпроводил непрошеного посетителя, ведь в моем кабинете было множество важных документов по еще не законченным делам.

В приемной я еще раз предупредил слугу, чтобы никто не проходил в кабинет без моего разрешения. Это были тревожные годы после первой русской революции. Даже когда внешне все казалось спокойным, следовало помнить, что вулкан не потух и в любой момент может с новой силой начать извержение.

Наверное, нигде в мире политическая борьба не велась с такой фанатичной ненавистью и жестокостью, как здесь — в округе, который я сам выбрал, когда, после своего первого успеха в Варшаве, получил назначение на должность судебного следователя.

Через три дня дверь снова отворилась, и кто же, представьте себе, улыбался мне с порога?… Это был тот самый «наш неизвестный друг».

«Какого черта ему нужно на этот раз?» — подумал с раздражением я.

С низким поклоном он подошел поближе, таща на поводке упирающегося бульдога. Какое чудесное животное! Я обожаю эту породу и не мог скрыть восхищения экстерьером собаки.

— Я слышал, вы любите бульдогов, — начал он.

— Откуда, черт возьми, вы это узнали?

— Ваша честь, я здесь не в качестве свидетеля. Вам нравится собака? Если да, я готов уступить вам ее всего за несколько рублей. По рукам?

— Сколько?

— Это не важно. Если позволите, я вам его подарю.

— Давайте-ка ближе к делу, — уже откровенно рассердился я. Что все это значит? С какой стати этот тип дарит мне собаку? Хочет дать мне взятку? Почему? В чьих интересах?…

— Ваша честь, вы меня неправильно поняли. Я хотел сказать, что продам вам собаку очень дешево.

Как ни велик был соблазн, я решительно отказался. Проводив нахала до дверей, я сурово сказал, чтобы он больше никогда здесь не появлялся.

Но он каждый день продолжал приходить ко мне, и все в новом обличье: то, как торговец мехами, предлагая мне купить по очень дешевой цене шубу, то якобы с поручением от моего коллеги: не хочу ли я купить небольшую партию парижских духов?

В конце концов, мое терпение лопнуло, хотя я в душе не мог не восхищаться его ловкостью и настойчивостью.