Л. Иванов - Советские инженеры

Невзирая на всегдашнюю занятость, Шухов находил время и для чтения, и для театра. По воспоминаниям Веры Владимировны Лапшиной, предпочитал Владимир Григорьевич театр музыкальный — оперу и балет — драматическому, что, однако же, не помешало ему внести своеобразный вклад в развитие именно этого вида искусства: первая в стране вращающаяся сцена была сооружена по его проекту и под его руководством для Московского Художественного театра, только что переехавшего в то время в свое ставшее всемирно известным здание в Камергерском переулке (ныне проезд Художественного театра). Впрочем, в своей основной, инженерской, ипостаси Шухов не раз еще — и до, и после сооружения этой сцены — служил помощником театра: театральное здание в саду «Аркадия» в Петербурге, покрытие Волковского театра в Ярославле и еще некоторые другие работы такого рода прочно вписали его имя в историю если не искусства театра, то, во всяком случае, театральной жизни.

Был Владимир Григорьевич очень музыкален, нзредка напевал что-нибудь своим красивым баритоном. Особенно когда вспоминал о наиболее понравившихся ему певцах — Федоре Ивановиче Шаляпине и знаменитой итальянке Аделине Патти, неоднократно гастролировавшей в России в годы его молодости. Мог к случаю и стихи продекламировать, чаще всего особенно любимого им Лермонтова.

Женился Шухов довольно поздно, в 1894 году, перевалив уже, как говорится, на пятый десяток. С Анной Николаевной Мединцевой, своей будущей женой, познакомился в Воронеже, куда ездил по служебным делам. Ее отец служил там железнодорожным врачом, имел чин коллежского советника (равнозначный чину полковника). Шуховы жили сперва в небольшом домике в одном из переулков неподалеку от Покровских ворот, позже в Скатертном переулке (в районе Арбата). А незадолго до войны 1914 года был приобретен деревянный особнячок на углу Смоленского бульвара и Неопалимовского переулка. К дому примыкал садик, в котором верный своим привычкам Владимир Григорьевич устроил перекладину и еще несколько гимнастических снарядов. Семья постепенно росла — дочери Ксения и Вера, сыновья Владимир, Сергей, Фавий. Еще один сын умер в младенчестве. Летом выезжали на дачу в Удельную — в тридцати верстах от Москвы по Московско-Рязанской дороге.

Каждое утро к дверям дома подъезжал нанимаемый помесячно извозчик. Он вез Шухова в контору — та располагалась на Мясницкой (ныне улица Кирова). Назад Владимир Григорьевич частенько возвращался пешком, совершая тем самым столь полезную для человека сидячего труда прогулку. Вернувшись домой, он охотно, хотя обычно не слишком долго, занимался с детьми. Дети любили отца, прощали даже некоторую вспыльчивость, свойственную ему. После ужина Владимир Григорьевич нередко уходил к себе в кабинет и продолжал работать, иной раз до глубокой ночи.

В доме жила овдовевшая в девяностые годы мать Владимира Григорьевича — Вера Капитоновна. Григорий Петрович Шухов скончался вскоре после трагической гибели дочери Ольги: она покончила самоубийством, бросившись под поезд. Причину самоубийства за давностью лет теперь уже едва ли можно узнать. Гостила иногда и пожидаевская родня Веры Капитоновны, вносила в скромный дом некий чуждый ему «сановный» дух — так, во всяком случае, воспринимала эти приезды Вера Владимировна. Приходили — и нередко — знакомые и сослуживцы Владимира Григорьевича. Соблюдались в доме житейские, обычные по тем временам традиции.

В 1913 году от рака желудка скончался Александр Вениаминович Бари. На положении Шухова это никак не сказалось: разве что немного нахрапистей и самоуверенней повел себя по отношению к главному инженеру Виктор Александрович, возглавивший контору вместо отца. Помогали ему два его брата. Номинальной же хозяйкой «дела» стала вдова, Зинаида Бари, прожившая в России около сорока лет, но так и не отказавшаяся от своего американского подданства.

Год спустя в столице оккупированной Австро-Венгерской империей Боснии Сараеве прогремели револьверные выстрелы, сразившие наследника престола «лоскутной монархии» эрцгерцога Франца Фердинанда. От крохотной искры вспыхнул всемирный пожар — началась первая мировая война. Миллионы русских мужиков и мастеровых надели солдатские шипели и устремились к западным и южным границам империи, где разыгрались сражения непонятной и чуждой им войны.

А в контору на Мясницкой зачастили офицеры с серебряными аксельбантами генштабистов. Приунывшие было с началом войны — еще бы, война ведь сулила свертывание разного рода строительных работ! — братья Бари воспрянули духом: в конце концов, военные заказы тоже ведь сулили заработки. И неплохие.