Семен Брилиант - Г. Р. Державин. Его жизнь, литературная деятельность и служба

В сенях встретила приятелей босая девка с сальной свечой в медном подсвечнике; хозяйка приняла их в гостиной, где после та же служанка разносила чай. Катерина Яковлевна все время вязала чулок и иногда с большой скромностью вмешивалась в разговор. Державин, очарованный ее простотой, опрятностью , умом и любезностью, на следующий день сделал предложение, и оно было принято. Впоследствии он стал звать ее Пленирой , и это имя часто повторялось в его стихах. На сговор свой он написал стихотворение «К невесте». Воспитание ее было обыкновенное, она не много читала, но «пленялась всем изящным и не могла скрыть отвращения ото всего низкого». Девушка усердно занималась рукоделием, рисованием и писала для шутки стихи. До свадьбы жених и невеста были представлены наследнику; он обещал дать ей приданое «сколько в его силах будет». Года через два поэт напомнил об этом кому следовало. Державин никогда не раскаялся в своем выборе, и жена его стала центром кружка литературных его приятелей.

Повышение по службе не заставило себя ждать, и Державин еще ближе стал к своему покровителю князю Вяземскому. Он сам весело изображает свое положение в оде «На счастье»:

Новое поручение, возложенное на Державина, стало источником недоразумений и неудовольствий между ним и князем. Он составил устав, или «начертание» для финансовых экспедиций, включенное в «Полное собрание законов». Усердие его и знание здесь обнаружились, но все же этот устав был сочинен «по мыслям князя», как сознает сам автор. Между тем заносчивость и честолюбие побудили его немедленно требовать награды. Действительно, Державина произвели в статские советники, но уже благодаря покровительству Безбородко. Такое искательство возбудило неудовольствие князя, и начались несогласия.

Державин с этого времени в разных ситуациях осуждает князя и указывает на его неправильные действия. Благодаря близости к князю ему это было нетрудно. За князем водились крупные грехи. Екатерина сама знала это, но смотрела сквозь пальцы, видя в нем незаменимого слугу, а главное, у него всегда были наготове деньги «для всех возможных случаев и это еще при таком ненасытном моте, как я», писала она Гримму. По уверению Державина, князь управлял государственным казначейством самовластно, в обход законов, раздавал жалованье и пенсии по своему произволу, без высочайших указов, и утаивал доходы с тем, чтобы выслуживаться пред государыней, как бы вдруг открывши новый источник. Другие современники подтверждают это обвинение. Порошин передает разговор с Никитой Паниным, который много удивлялся, как фортуна поставила князя столь высоко; при этом упоминалось о разных случаях, которые могут оправдать такое удивление. Как бы ни было, нельзя не признать, что Державин, по личным мотивам, обманул доверие своего покровителя. В неудовольствиях, конечно, виноваты были обе стороны. Вяземского обвиняют в том еще, что он гнал со службы литераторов. «Когда им заниматься делами, когда у них рифмы на уме», – говорил он. Возможно и то, что он возненавидел поэтов благодаря Державину, который намекал на него в сатирических стихах по поводу барельефа нагой Истины в Сенате. Поэт уверяет, что князь нашел вид ее соблазнительным для Сената и приказал несколько ее «прикрыть». К Вяземскому относят знаменитую «Челобитную Минерве» Фонвизина, где автор жалуется на вельмож-невежд, преследующих поэтов, и, указывая на решение не принимать их на службу, просит «таковое наш век ругающее определение отменить» и так далее.

Державин в это время уже стал известен как поэт и как автор «Фелицы». Награды и милости Екатерины его ободрили, и он обратился к Вяземскому с письменной просьбой об отставке. Князь велел ему подать просьбу через Герольдию в Сенате, по форме. Долгое время князь не выпускал доклада, а между тем молва о ссоре дошла до государыни. Наконец доклад Сената был ей представлен; утвердив его 15 февраля 1784 года, она поручила Безбородко сказать «певцу Фелицы», что будет иметь его в виду. При увольнении ему пожалован был, по закону, чин действительного статского советника. Таким образом достиг Державин «степеней известных».

Впервые обратили внимание на Державина в литературе с появлением двух его «Песен Петру Великому». Одна из них, говорят, вошла в большое употребление у масонов, так как они особенно чтили Петра за его простоту и смирение в труде. Стихи отвечали этому настроению: