Имена этих людей на всю жизнь остались тесно связанными с именем Новикова и его кружка. С.И. Гамалея был малороссом. Он учился в Киевской духовной академии; начал службу во флоте, а потом был правителем канцелярии у графа Чернышева сначала в Белоруссии, во время его управления, а потом в Москве. Гамалея отличался глубоко религиозным направлением ума, высокой честностью и необыкновенной добротою. Он принадлежал к числу тех людей, о которых говорят, что они “не от мира сего”. Материальные блага не имели для него никакого значения. Так, во время службы его в Белоруссии ему было пожаловано в награду за усердную службу 300 душ крестьян. Гамалея отказался от них, говоря, что и с одной своей душою не знает, что делать, а как же управиться с 300 чужих душ. В Москве его обокрал раз слуга на 500 рублей и бежал. Когда укравшего поймали и привели к Гамалее, тот сказал ему: “Видно, мне не суждено иметь людей; отпускаю тебя. Вот деньги, которые ты взял, ступай с Богом”. Гамалея познакомился с Новиковым и Шварцем еще раньше перехода своего на службу в Москву, во время случайной туда поездки. Переселившись в Москву совсем, он еще более сблизился с ними и стал одним из ревностнейших членов их кружка. Его наклонности к религиозному мистицизму и к филантропии нашли себе здесь полное удовлетворение. Как человек бедный Гамалея не мог быть, конечно, полезен новиковскому кружку в смысле материальной поддержки; но зато он принес ему всю свою деятельную и нравственную силу. Он знал хорошо языки немецкий, латинский и некоторые восточные, очень много переводил и вообще помогал кружку в его литературных предприятиях. Затем Гамалея клал очень много трудов и забот на то, чтобы проложить в жизни пути молодым людям, которые учились на деньги “Дружеского общества”. Он приискивал им места, доставлял работу, следил за направлением их деятельности и т. д. Наконец, Гамалея пользовался таким уважением в обществе, что уже одно имя его возвышало в глазах всех то дело, с которым оно было связано.
Что касается И.В. Лопухина, то он принадлежал к знатной и богатой фамилии. Он был внуком двоюродного брата первой супруги Петра I, царицы Евдокии Федоровны. В ранней молодости Лопухин был вольнодумцем, но потом раскаялся в своих заблуждениях. Прочитав исследование Сен-Мартена “О заблуждениях и истине” и книгу Арндта “Об истинном христианстве”, Лопухин так проникся этими сочинениями, что решил вступить на путь масонства. Вскоре по возвращении Шварца из-за границы он познакомился с ним и с Новиковым и сделался тоже одним из деятельнейших членов московского масонства и “Дружеского ученого общества”.
Лопухин помогал обществу и деньгами, и своими многочисленными литературными работами как переводными, так и оригинальными. Кроме того, он приносил много пользы своими связями и своим общественным положением. Лопухин был тоже очень добрым и великодушным человеком. Став председателем уголовной палаты, он всегда стремился к облегчению участи преступников и осмеливался держаться во многих случаях своего отдельного мнения по этому поводу.
С возвращением Шварца из-за границы и с вступлением новых членов, деятельность “Дружеского ученого общества” сильно оживилась. Решено было расширить до наибольшей степени издание и распространение книг. Но русских сочинений было мало, а книги на иностранных языках находили ограниченный сбыт. Надо было увеличить количество переводчиков. К этому делу решено было привлечь юношество, обучавшееся в университете. С одной стороны, это должно было давать ему честный заработок, а с другой, – могло подвинуть вперед дело просвещения. Но так как и среди студентов хорошо переводить могли лишь немногие по незнанию языков, то решено было основать при университете переводческую семинарию, в которой молодые люди должны были обучаться языкам за счет “Дружеского общества”. Генерал-губернатор одобрил этот проект, и среди служащих университета он тоже нашел сочувствие. Таким образом, в июне 1782 года основалась переводческая семинария на 16 человек, из которых шестерых брал на свое иждивение Татищев, а 10 остальных – прочие члены “Дружеского общества”. Число студентов в основанной в 1779 году педагогической семинарии возросло к этому времени до 300 человек, на содержание которых отпускалось по сто рублей на каждого. Для размещения семинаристов обществом был куплен на имя Шварца дом. Просветительные планы “Дружеского общества” совпали в это время с планами нашего правительства. Так, 7 сентября 1782 года появился указ об учреждении комиссии народных училищ под председательством графа Завадовского. Для организации этих школ был выписан специалист по этой части, ученый серб Янкович де Мириево.
Читать дальше