Мария Бекетова - Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

– Это цикл стихотворений, – ответил Андерсен.

– Цикл! Цикл! Что вы этим хотите сказать? – спросил король.

– Это несколько стихотворений про Данию, – ответил поэт.

– Это должно быть очень хорошо, – с улыбкой сказал король, – благодарю вас! – и он сделал прощальный поклон.

Тут Андерсен приступил к нему с рассказом о том, как он учился и пробивал себе дорогу.

– Это очень похвально, – сказал король. Андерсен прибавил, что он хотел бы получить путевую стипендию.

– В таком случае подайте прошение, – ответил король.

– Да, Ваше Величество, – сказал Андерсен, – оно уже со мной. Это ужасно, что я принес его вместе с книгой, но мне сказали, что так принято, и я должен был это сделать. По-моему, это отвратительно, мне это так противно!

При этих словах даже слезы навернулись на глаза у наивного поэта. Король громко засмеялся, приветливо кивнул головой и взял прошение.

Андерсен получил стипендию, но ему пришлось представить письменное свидетельство знакомых литераторов в подтверждение того, что он действительно поэт. Они составили нечто вроде аттестата, в котором высказывались за их подписью мнения о разных свойствах его таланта. Ни одному из датских писателей не пришлось испытать такого унижения. Их произведения сами по себе служили достаточной гарантией для признания их дарований. И подобного рода рекомендация понадобилась тому, кто впоследствии затмил своей славой всех, благосклонно согласившихся поддержать его своим словом.

В конце мая 1835 года (28 лет от роду) Андерсен уехал на пароходе из Копенгагена в самом печальном настроении. Он не подозревал, что путешествие это будет началом его славы.

Путешествие по Европе. – Жизнь в Риме. – Знакомство с Торвальдсеном. – Поэма «Агнета и водяной». – Письма с родины. – Возвращение в Данию. – Роман «Импровизатор». – Сочувствие публики и нападки критики .

Андерсен путешествовал больше года. Он посетил Германию, Швейцарию, Францию и Италию. Путешествие в экипаже (в то время еще не было железных дорог) чрезвычайно его утомляло. По-видимому, здоровье его никогда не отличалось особенной крепостью. Тем не менее он страстно любил путешествовать и умел наслаждаться окружающей природой и жизнью, причем все производило на него чрезвычайно сильное впечатление. Андерсен остановился месяца на два в Париже, довольно долго жил в Швейцарии и провел с месяц в Вене (на обратном пути). Но дольше всего он оставался в Италии. Эта страна была предметом его мечтаний и превзошла все его ожидания. Андерсен начал с Милана и проехал с остановками по нескольку дней до Рима, где основался на несколько месяцев. Он осмотрел окрестности, а также ездил в Неаполь, где прожил довольно долго, но после опять вернулся в Рим. Все путешествие в целом произвело на него самое лучшее впечатление. Он отдохнул от ряда мелких и крупных неприятностей, измучивших его на родине. За границей Андерсен повсюду встречал радостный прием и поддержку, несмотря на очень плохое знание языков, которые не давались ему всю жизнь. Не только иностранцы, но и земляки его, жившие там, относились к нему очень сочувственно. Он перезнакомился с массой художников, музыкантов и артистов и завязал со многими из них переписку. Его общительность и способность легко сходиться, а главное, любовь к людям и широкая гуманность делали его настоящим космополитом. Не было народа, который казался бы ему антипатичным сам по себе. Начиная близкими по духу немцами и кончая евреями, Андерсен отдавал должное всякой нации и во всех видел хорошие стороны. Да и вообще суждения его о людях отличались необыкновенной терпимостью и снисходительностью.

Он очень приятно провел время в Париже, где познакомился, между прочим, с Гейне и Виктором Гюго, но на этот раз не мог как следует изучить французской жизни. Это зависело не только от плохого знания французского языка, но также и от того, что живя в Париже, он все время держался в кругу своих соотечественников. Андерсен осмотрел все достопримечательности Парижа, побывал и в Версале, и в Лувре, но все ограничивалось поверхностными наблюдениями. Париж ему нравился, но в описании его мы не видим той теплоты, которой отличаются рассказы Андерсена об Италии, «стране его мечтаний и счастья», как выражается он в своей автобиографии. Швейцария произвела на него более сильное впечатление, что и отразилось впоследствии в его сочинениях. Французская жизнь его не вдохновляла, вероятно, потому, что он не находил в ней ни отвлеченной поэзии немцев, ни артистической поэзии итальянцев.