Н. Райхесберг - Адольф Кетле. Его жизнь и научная деятельность

Так и теперь! Мысль об устройстве обсерватории в Брюсселе всецело охватила его и наполняла все его думы. Он неустанно говорил об этом со своими друзьями, читал по этому поводу рефераты в различных ученых обществах, стараясь расположить общественное мнение в пользу своего проекта.

В конце 1823 года Кетле имел случай говорить об этом предмете с министром народного просвещения Фальком, который, как мы знаем, чрезвычайно покровительствовал нашему молодому ученому. Министр чутко прислушивался ко всему, что находилось в каком-либо отношении к культурным потребностям страны, и, охотно пользовавшийся всякой идеей, могущей принести пользу народному просвещению, с большим интересом слушал Кетле, говорившего с жаром о значении обсерватории для науки вообще и для страны в особенности. Обещав серьезно заняться поднятым вопросом, Фальк в то же время просил Кетле посетить его еще раз с тем, чтобы подробнее потолковать по этому поводу. Но, не дождавшись посещения Кетле, министр в один из ближайших дней явился к последнему на дом и заявил, что он решил, не откладывая, дать проекту дальнейший ход.

Кетле был вне себя от восторга. Он уже видел свою мечту осуществленной, но судьбе угодно было затянуть это дело на целых десять лет.

Через несколько дней после вышеупомянутого посещения министра Кетле получает официальный запрос, не согласится ли он занять место астронома в учреждаемой бельгийской обсерватории. Кетле с радостью принял предложение, прибавляя, однако, что для занятия этого поста ему недостает практических сведений по астрономии, так как, ввиду отсутствия подобного учреждения в Бельгии, он был вынужден ограничиться одной астрономической теорией. Такое заявление побудило министра откомандировать Кетле за счет казны за границу для пополнения недостававших ему сведений.

В декабре 1823 года Кетле отправился за границу. Он направился, естественно, прежде всего в Париж, славившийся своей астрономической обсерваторией, которая в то время находилась под управлением знаменитых астрономов – физиков Буварда и Араго. По приезде в Париж первым делом Кетле сделал визит славным директорам обсерватории.

Конечно, он встретил самый радушный прием со стороны знаменитого Буварда, и последний предоставил ему возможность заниматься в обсерватории, когда ему заблагорассудится. О своем первом посещении института Кетле рассказывает следующее:

«Я с лихорадочным нетерпением ждал момента, когда мне выпадет на долю счастье видеть лицом к лицу знаменитых ученых среди их рабочей обстановки. Но, войдя в монументальное здание обсерватории, ознаменовавшееся столь славными трудами, я почувствовал, что робею, ибо я тогда только с ясностью почувствовал, как мало я знаю и как много мне еще недостает, чтобы со спокойной совестью взяться за возложенное на меня дело… Я забыл запастись рекомендательными письмами, которые могли бы устранить неловкость первого визита. Я поднялся по большой лестнице и очутился перед смежными дверьми, ведущими в кабинеты Буварда и Араго; я остановился в нерешительности, куда постучаться. Я собрался уже постучать в дверь, ведущую в кабинет Араго, как из смежной двери вышел Бувард, направляясь в обсервационный зал. увидев меня, он обратился ко мне с вопросом, что мне нужно. Я же сразу, тут же в коридоре, рассказал ему всю свою историю, которую этот знаменитый человек выслушал с большим вниманием. Пригласив меня следовать за ним, он повел меня в зал наблюдения, и я очутился перед астрономическими инструментами, пораженный невиданным мною до того времени зрелищем. Любезность его доходила до того, что он стал объяснять мне назначение предметов и пользование ими и, наконец, позволил мне приходить в обсерваторию делать наблюдения, когда мне заблагорассудится».

Кетле в тот же вечер воспользовался любезным приглашением знаменитого астронома, и с этих пор стал ежедневно приходить в обсерваторию, где его принимали чрезвычайно радушно. Ему открыт был свободный доступ ко всем инструментам и бумагам учреждения. Бувард часто помогал ему в его занятиях, проверял его наблюдения и после окончания занятий обыкновенно приглашал его к себе.

Бувард относился к Кетле с почти отеческим расположением, сделал его непременным членом своих небольших обедов, так что Кетле имел полное основание чувствовать себя как бы членом семьи своего учителя. На этих обедах знаменитый астроном познакомил молодого ученого с кружком своих друзей, среди которых были Лаплас, Буассон, Александр Гумбольдт, Френель и другие.