Н. Водовозов - Роберт Мальтус. Его жизнь и научная деятельность

Все эти строгие меры, принятые в целях увеличения народонаселения, не имели, однако, желаемого действия: свободное римское население не только не росло, но по временам даже уменьшалось, и это происходило по двум причинам: непрерывные войны сокращали численность населения непосредственно, а рабство, столь мало благоприятное развитию народонаселения во всех направлениях, подтачивало и разрушало римское общество косвенным образом. Справедливо поэтому замечание Мальтуса: «Если бы из страны удалили половину рабов и римский народ вследствие этого мог бы приложить свои силы к искусствам и земледелию, число граждан быстро возросло бы и такого рода поощрение оказалось бы действительнее для роста народонаселения, чем все законодательные меры».

Тогдашняя действительность, как это всегда бывает, нашла свое отражение и в современных ей учениях: взгляды Платона и Аристотеля по вопросу о народонаселении представляют собою не что иное, как возведение в принцип несколько облагороженной народонаселенческой политики греческого государства. В том идеальном строе, о котором мечтал Платон, брак строго регламентирован: верховная власть назначает, кто с кем должен вступать в супружество, и какое именно число браков должно быть заключаемо в данном году. Только здоровым детям государство позволяет продолжать свое существование, остальные же покидаются в пустынных местах и обрекаются на смерть. В этом Платон видит отличное средство не только для улучшения расы, но и против возможного избытка населения. Хотя Аристотель, в противоположность Платону, подчеркивает внутренний смысл семейной жизни и пишет даже нечто вроде дифирамба семье, на которую смотрит не только с государственной, но и с моральной точки зрения, тем не менее и он высказывает пожелание, чтобы государство не оставляло без своего вмешательства брачные отношения граждан. Он предлагает установить законодательным путем нормальный возраст для вступления в брак, перейдя который и состоящие уже в браке супруги должны расходиться; он предлагает даже, чтобы государство играло в некотором роде роль свахи, отыскивая и намечая невестам женихов, и наоборот. Словом, отеческая опека государства, вмешивающаяся в общественном интересе даже в интимные дела граждан, опека, составляющая отличительную черту всей классической древности, находит себе полное оправдание и даже дальнейшее развитие в сочинениях Аристотеля и Платона.

Со вступлением на арену общественной жизни христианства во взглядах на семью, на брак и на роль государства в вопросе о народонаселении происходит полный переворот. Брак объявляется отныне делом личным, не подлежащим государственной регламентации; вступление в супружеский союз признается вопросом совести, причем прежнему одобрению семейного начала противопоставляется ныне идеал аскетического обуздания плоти; что же касается роста народонаселения, то, по взглядам христианских теологов, оно регулируется не человеческими, а божескими законами. Государственная точка зрения сменяется религиозной, искусственное покровительство увеличению народонаселения – полнейшим невмешательством в эту область. Между тем, параллельно с распространением христианства идет своим чередом обезлюдение Италии, завещанное ей древним миром.

Если прежние средства борьбы с этим злом оказались, как мы только что видели, неудовлетворительными, то распространившийся теперь индифферентизм еще менее, разумеется, мог остановить надвигавшееся бедствие. Недостаток населения чувствовался повсюду: от него страдало земледелие, от него границы государства оказывались беззащитными при натиске варваров. Государство погибало, а граждане шли спасать свою душу в монастыри (в Египте, по расчету Руфима, число монахов равнялось числу всех остальных граждан).

Эпоха возрождения и реформации – эпоха протеста по преимуществу, а в вопросе, нас интересующем, знаменует собою реакцию против аскетических строгостей первобытного христианства. В то время как церковные реформаторы, и во главе их Лютер, восстают против идеала безбрачия, прямо противоречащего, по их мнению, категорической заповеди Бога «плодитесь и множьтесь» и вредно отражающегося на нравах, в обществе, между тем, под влиянием реставрации древней, языческой литературы и памятников древнего искусства замечается особенно сильное стремление освободиться от ига монастырской морали, заменить умерщвление плоти открытой ее реабилитацией. Такой поворот в общественном мнении подготовил собою известное направление позднейшей государственной политики. Но главной причиной и этого поворота в общественном мнении, и изменения государственной политики в более благоприятную для народонаселения сторону были, разумеется, факты действительной' жизни: чрезвычайная смертность и слабый рост населения, характеризующие собой эпоху средних веков. Повальные болезни, негигиеничность всего строя жизни и кровопролитные войны значительно обезлюдили с течением времени многие прежде цветущие страны Европы. Из чувства самосохранения, из чувства страха перед будущим и перед соседями общество и государство на заре нового времени вдруг отшатнулись от строгой, аскетической морали и проявили склонность впасть в противоположную крайность, лишь бы избавиться от действительно страшного бедствия – обезлюдения всей Европы.