В. Огарков - Екатерина Дашкова. Ее жизнь и общественная деятельность

Княгиня Дашкова еще девочкой, живя у дяди-канцлера, интересовалась заграницей и грезила о поездке туда. Рассказы многочисленных иностранцев, бывавших в доме Воронцова, о чудесах на их родине, о шумной общественной жизни, памятниках искусства и науки, о формах правления, – все это интриговало живое воображение девушки. Но потом политика вовлекла ее в свой водоворот; заботы семейной жизни, желание вернуть себе прошлое при дворе значение, смерть мужа и хлопоты по имениям, – все это надолго задержало на родине княгиню. Наконец наступила возможность осуществить желание юности – кстати, это теперь было и очень удобно, чтобы дать время изгладиться на родине неблагоприятным воспоминаниям у государыни. Это было удобно и для самолюбия Дашковой: опала, тяготевшая над нею, нередко, вероятно, ставила в двусмысленное положение привыкшую к возвышению над толпой княгиню.

Поездка Дашковой по Европе, таким образом, объясняется простым любопытством, желанием освежиться, увидеть новые страны, ознакомиться с новыми порядками. Наконец, и вышеуказанная причина – нерасположение государыни – могла быть одним из поводов для заграничной прогулки. Но Дашкова любила объяснять самые, по-видимому, простые свои действия громкими мотивами. Главной причиной поездки было, по объяснению Екатерины Романовны желание увезти детей от дурного влияния родственников и прислуги. Кроме того, ей хотелось иметь и хороших учителей, которых трудно было достать на родине, где вовсе не утрированными карикатурами в ту эпоху были фонвизинские педагоги – Вральман, Цифиркин и Кутейкин. Княгиня, по ее словам, хотела закончить и свое собственное образование.

Во всяком случае, и в этих путешествиях сказались свойственные Дашковой энергия и любознательность. Поездки княгини (их было две) представляют интерес во многих отношениях: ей пришлось встречаться со многими тогдашними европейскими знаменитостями и делиться с ними мыслями; они представляют много характерных черт того времени и выясняют нам многие взгляды и стороны самой путешественницы.

Дашкова еще в 1768 году письменно из деревни обратилась к Екатерине за разрешением заграничного путешествия, но письмо ее было оставлено без ответа. Тогда она предприняла поездку по России и только в 1769 году лично у императрицы, свидание с которой было самое официальное, выпросила себе разрешение на заграничный вояж. Перед отъездом к ней явился чиновник и привез ей 4 тысячи рублей на расходы от государыни. Эта “малость” очень удивила Дашкову, и она, по рассказу в ее записках, составила реестр только самым необходимым покупкам, а остальное, и притом большую часть, будто бы отдала привезшему деньги.

Следует обратить внимание на то противоречие, которое является в показаниях княгини насчет ее отношений к милостям свыше. С одной стороны, она говорит о своем бескорыстии, а с другой – возмущается “ничтожными подачками”. И самое странное то, что она, третируя их, все-таки под тем или иным предлогом, как бы по не зависящим от нее причинам, находит возможность пользоваться ими.

Дашкова с двумя детьми, девицей Каменской и другими спутниками выехала за границу в декабре 1769 года. Она соблюдала инкогнито и назвала себя Михалковой, по имени одной из деревень ее мужа. Конечно, в этой поездке княгиня не могла изменить своей привычке к экономии, и ее вояж был обставлен весьма скромно. Но Дашкову следует похвалить за то, что составляло отличие ее от других бонвиванствующих за границей россиян: она не жалела денег на приобретение действительно ценных предметов науки и искусства, которые впоследствии составили ее знаменитый кабинет естественной истории.

В Берлине она не хотела было представляться Фридриху II, так как ее инкогнито мешало этикету.

– Этикет – глупость! – сказал на это Фридрих Великий, обыкновенно не особенно долюбливавший женщин, да еще ученых, – Дашкова будет принята при моем дворе под каким угодно именем!

Однако эта любезность не мешала тому же Фридриху, как рассказывает граф Сегюр, зло смеяться над Дашковой и называть ее, по поводу участия в июньском событии, “мухой на рогах пашущего вола”.

В Спа Дашкова познакомилась с мистрисс Гамильтон и другими англичанами. С первой из них она заключила тесный дружеский союз. Знакомство с этой особой было очень важно для княгини по тем последствиям, которые оно повлекло за собой. Кузина мистрисс Гамильтон – мисс Вильмот – прожила впоследствии очень долго в России у Дашковой и усладила своей дружбой последние дни старухи, покинутой детьми и печально проживавшей в деревне. Эта же мисс Вильмот, как известно, издала в свет интересные записки княгини.