Берта Порозовская - Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность

За это славное дело Петр отблагодарил Меншикова подарком трости, украшенной драгоценными каменьями (стоимостью в 3064 руб. 16 алт. 4 деньги, как значится в расходной книге посольского приказа). Король Август со своей стороны пожаловал ему вотчины Полонное и Межеричи.

В том же году Меншиков был возведен в достоинство князя Римской империи, о чем особенно усердно хлопотал при венском дворе воспитатель царевича, барон Гюйсен, а 30 мая 1707 года, в день своего рождения, Петр, находясь в местечке Казимирове, пожаловал Меншикова Всероссийским князем Ижорской земли с титулом “светлейшего”, причем города Копорье и Ямбург, лежащие в этом княжестве, были отданы ему в вечное потомственное владение.

Сражение при Калише было первой правильной битвой, выигранной русскими у непобедимых до сих пор шведов. С этого времени военное счастье начинает изменять последним. Несмотря на победу под Головчиным, несмотря на постоянное отступление русских, Карл начинает сознавать, что напрасно презирал этого противника, и считает уже нужным заручиться против него союзником в лице малороссийского гетмана. Любопытно, что когда после Альтранштадтского мира явился вопрос, куда именно направится теперь Карл, которому оставалось только покончить с русскими, один только Меншиков угадал его намерения. Одни из генералов полагали, что Карл направится на Петербург; это мнение разделял и сам Петр. Другие ожидали, что он пойдет на Москву, что было тоже очень правдоподобно. Один Меншиков выразил предположение, что шведы вступят в Малороссию. Никто с ним не соглашался, но последствия доказали, что его предположение было верно. Впрочем, Петр по его совету еще раньше укрепил Киев.

Не входя в подробности касательно хода войны и военных действий Меншикова, укажем только на победу под Лесным, одержанную им вместе с Петром над 16-тысячным войском Левенгаупта, спешившим из Лифляндии на соединение с Карлом, причем победителям достался весь огромный обоз шведов, на который так рассчитывал король. Еще важнее было взятие Батурина. Как только была получена весть об измене Мазепы, Меншиков, по поручению Петра, поспешил к гетманской столице и взял ее приступом почти на глазах у шведов, находившихся всего в 6 милях. Удачное исполнение этого поручения имело громадные последствия для России. Малороссия, устрашенная разгромом Батурина, не взбунтовалась, как ожидали Карл XII и Мазепа; и шведы, рассчитывавшие на поддержку казацких полков и на богатые хлебные магазины Батурина, поняли наконец, какую громадную ошибку совершили они, зайдя так далеко в неприятельскую страну, где они были совершенно отрезаны от родины.

Но самым славным, самым блестящим делом в этой войне, делом, с которым неразрывно связано и имя Меншикова, была знаменитая Полтавская битва. Благодаря искусному образу действий Петра, благоразумно уклонявшегося до сих пор от генерального сражения, но ослаблявшего неприятеля мелкими стычками и победами над отдельными отрядами, шведы не представлялись уже более такими страшными противниками, как в начале войны. Прежний ореол непобедимости исчез. Войско Карла XII значительно убавилось, к тому же терпело недостаток во всем, так как Меншиков, отступая перед неприятелем, жег и опустошал все на своем пути. Шведы находились теперь в таком же положении, как французы в 1812 году. Они рассчитывали найти отдых и изобилие в Малороссии, но и эта надежда не оправдалась. Оставался один только исход – заставить Петра во что бы то ни стало принять генеральное сражение и победить его, чтобы не умереть с голоду. Но и Петр должен был, наконец, решиться сразиться с непобедимым Карлом, так как продолжать отступать при прежних условиях означало разорять собственную страну.

В апреле 1709 года Карл осадил Полтаву. Около двух месяцев простоял он у этого города, где надеялся найти большие запасы. Полтавский комендант Келин мужественно отражал все приступы и даже сам делал смелые вылазки против неприятеля. Однако долго держаться он не мог: необходимо было усилить гарнизон. И вот Ментиков задумывает и приводит в исполнение ловкую диверсию. Напав внезапно (7 мая) на один из шведских отрядов, стоявших под Опошней, и вытеснив его из ретраншементов, он отвлек внимание неприятеля от города, и в то время, как он преследовал разбитых шведов и как к ним спешил на помощь сам король, русские с другой стороны проникли в Полтаву и усилили ее гарнизон на 1200 человек.

Наконец, решительный момент, одинаково нетерпеливо и с тревогой ожидаемый теперь обеими сторонами, наступил. Петр приехал к войску, и 27 июня “грянул бой, Полтавский бой...” Битва началась в 9 часов утра, и через 2 часа все было кончено. Петр и Меншиков распоряжались в огне; шляпа на Петре и седло его были прострелены; под Меншиковым, командовавшим левым крылом, убиты 3 лошади. Карл, раненный накануне в ногу, велел возить себя в носилках между рядами войск. Вдруг ядро ударило в носилки, и король упал на землю. Пронесся слух, что он убит. Паника быстро распространилась между рядами, уже сильно поколебавшимися от натиска русских, и – “непобедимые” бежали.