Берта Порозовская - Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность

Старая история – человек предполагает... Все это торжество, все это величие продолжалось всего только 4 месяца. То, чего не сделали все происки врагов, чего не сделали все прежние ошибки и злоупотребления “светлейшего” князя, то сделал каприз 12-летнего мальчика, сидевшего на престоле Петра Великого.

Меншиков – генералиссимус и нареченный тесть императора. – Его самовластие. – Интриги врагов. – Неосторожность и беспечность Меншикова. – Болезнь его. – Его падение. – Меншиков в Раненбурге. – Его богатства. – Новые обвинения. – Подметное письмо. – Ссылка в Березов. – Меншиков-плотник. – Смерть Меншикова. – Судьба его семейства

По завещанию Екатерины, до совершеннолетия императора управлять государством должен был Верховный Тайный Совет при участии цесаревен. “Дела решаются большинством голосов, и никто один повелевать не может”. Но это мнимое завещание должно было остаться мертвой буквой. Еще при составлении его Меншиков объявил Бассевичу, что герцог должен будет уехать, потому что ему, как шведу, не доверяют. Герцог и сам понимал, что теперь ему нечего рассчитывать на какую-нибудь выдающуюся роль в России, и, получив обещанный за Анной Петровной миллион (из которого светлейший князь заранее выговорил себе “за труды” 80 тысяч рублей), уехал в свое герцогство. Со стороны 17-летней Елизаветы Петровны, думавшей только о забавах, также нечего было опасаться вмешательства в дела. Оставался один Верховный Тайный Совет, но тот и при Екатерине был послушным орудием в руках князя. Теперь последний еще менее стал церемониться со своими коллегами. Обыкновенно в Совете присутствовали только трое – Апраксин, Головин и Голицын, причем вся их деятельность заключалась в том, чтобы подписываться под приказами Меншикова. Сам он являлся в Совет очень редко; Остерман, назначенный воспитателем юного императора, также – к ним обоим дела носили на дом для получения их мнения, которое со стороны князя обыкновенно было равносильно приказу. Весьма часто в важных делах никто и не знал о цели его официальных распоряжений. Вот случай, ярко иллюстрирующий самовластие князя. В июне 1727 года Петр Михайлович Бестужев, управлявший двором Анны Иоанновны, указом Верховного Тайного Совета вызван был из Митавы в Петербург: “приказано приехать немедленно”. Бестужев прискакал сломя голову. Но “светлейший” князь в то время был болен, доступ к нему невозможен. И что же? Никто не мог объяснить Бестужеву, зачем его вызвали в Петербург по указу Верховного Тайного Совета.

Таким образом, единственным регентом, управлявшим государством с неограниченной властью, остался Меншиков, и, по-видимому, были приняты все меры для упрочения этой власти. Чтобы не дать императору попасть под чужое влияние, князь немедленно перевез его в свой дом на остров и окружил надежными людьми, а 25 мая устроил торжественное обручение его со своей старшей дочерью, 16-летней княжной Марьей Александровной, которую после этого стали поминать в церквах великой княжной и нареченной невестой императора; 34 тысячи рублей назначено было на содержание ее особого двора. Еще раньше, 13 мая, Меншиков получил от императора давно желанное звание генералиссимуса. Таким образом, имея под своею властью все сухопутные и морские силы государства, подчинив своему влиянию юного государя, которого он в скором времени надеялся привязать к себе неразрывными узами, Меншиков мог, наконец, считать себя в полной безопасности от всяких интриг и ударов судьбы.

Да и откуда было явиться новой опасности? Все враги, все подозрительные люди удалены, сосланы, сделаны безвредными, а те, от которых нельзя было отделаться, обласканы, осыпаны милостями и, по-видимому, превратились в лучших друзей “светлейшего” князя. Остерман, единственный способный человек, который мог бы заменить Меншикова, не опасен; у него нет связей, знать смотрит на него свысока, он не может, следовательно, рассчитывать на первую роль, не может обойтись без опоры, а кто же может служить ему лучшей опорой, как не Меншиков, которому он столь многим обязан, который доверил ему такое важное и ответственное дело, как воспитание императора? Уж на Остермана-то, очевидно, он может рассчитывать. Знать также, по-видимому, перестала относиться к нему враждебно с тех пор, как он перешел на сторону великого князя. И Меншиков делает все, чтобы окончательно привязать ее к себе. Голицыны и Долгорукие получают важные должности; один из последних, князь Алексей Григорьевич, назначен гофмейстером при великой княжне Наталье Алексеевне – место очень важное по тому влиянию, какое великая княжна имела на брата; сын этого Долгорукого, молодой князь Иван Алексеевич, пострадавший за участие в кружке Девьера, снова приближен ко двору и назначен гоф-юнкером императора. Это ли не заслуживает благодарности?