Михаил Филиппов - Михаил Скобелев. Его жизнь, военная, административная и общественная деятельность

В ряду мер, предпринятых с нашей стороны после “второй Плевны”, было формирование упомянутого уже западного отряда под командою Зотова. Этому генералу был подчинен также вновь сформированный небольшой отряд, порученный Скобелеву. Зотов об этом пишет:

“Румыны и Скобелев подчинены мне, но распоряжаться ими я не могу. (Распоряжения шли из главной квартиры). Назначение отряда Скобелева – служить связью между 4-м корпусом и отрядом князя Мирского... Великий князь (главнокомандующий) желает, чтобы без особой надобности не отвлекать этот отряд от его прямого назначения. Пространство от Никополя до Какрино, где, как я узнал, находится Скобелев, – местность на севере волнистая, к югу, за Осмой, гористая”.

Посмотрим, как чувствовал себя Скобелев на этой какринской позиции. Было уже замечено, что о силах, которыми располагал Осман-паша в Плевне, в нашей армии ходили самые преувеличенные слухи. Цертелев определял их в 70 тысяч, Зотов – даже в 80. Нападение Сулеймана на Шипку заставило думать многих, что Осман произведет еще более решительное наступление. Опасались, что он двинется на Ловчу и станет в тыл нашей армии, боровшейся против Сулеймана. То и дело приходили предписания остерегаться движения турок на Ловчу, к Сельви и к Габрову. Маленькому отряду Скобелева было предписано стоять неподвижно на своей позиции, главным образом с целью наблюдения за движениями турок.

Скобелев не разделял этих мнений. Он лично с небольшим конвоем произвел рекогносцировку, исследовал путь в Ловчу и устроил казачий разъезд для наблюдения пути на Иметли. Эти меры убедили Скобелева, что наступление турок из Ловчи к Сельви невыполнимо и что поэтому его собственное бездействие не приносит ни малейшей пользы делу. Тяжело было положение пылкого и в то же время глубоко понимавшего дело молодого генерала. Не стесняясь никакими дисциплинарными формами, он бомбардировал всех кого мог письмами, умоляя о разрешении перейти в активное положение. Он обращается то к князю Святополк-Мирскому, то к самому генералу Радецкому, отстаивающему Шипку, предлагая свои услуги и ручаясь, что Сельви не угрожает никакой опасности, но получает то отказы, то уклончивые ответы, то, наконец, невыполнимые или бесполезные предписания, вызванные порою слухами, искусно пущенными в ход с турецкой стороны.

Для более правильного суждения о положении Скобелева и его намерениях необходимо привести некоторые документальные данные. 16 августа Скобелев писал с позиции у Какрина, на шоссе из Сельви в Ловчу, полковнику Тутолмину:

“Если на месте окажется не безумно отважным (под этим выражением я понимаю такое движение вперед, которое по всем приметам должно будет повести к гибели разъезда), то было бы крайне желательно двинуться... к Иметлийскому перевалу, дабы убедиться... в настоящем расположении неприятельского левого фланга действующих войск против Шипки... Сведения о противнике 15 августа: после ряда безуспешных попыток овладеть Шипкою вчера последовало затишье, которым турки пользуются, чтобы обходить большими массами наш правый фланг на Зелено-Древо и Иметлийский перевал”.

19 августа Скобелев уже имел сведения, что дорога, идущая из Иметли через Зелено-Древо в Габрово (где были наши войска, оборонявшие выходы на Шипке), вполне проходима даже для артиллерии.

Между тем еще 14 августа Скобелев писал Святополк-Мирскому:

“Потрясающее впечатление, произведенное рассказом г-на Стенли о положении наших на Шипке, заставляет меня высказать вам мое глубокое убеждение: неприятель искусно маневрирует, отвлекая часть наших войск от сражения на перевале. Немедленное прибытие девяти батальонов может иметь решающее значение в нашу пользу. Два полка из Сельви, 64-й казанский с занимаемой мною позиции могут быть завтра утром в Габрове... В данный момент Сельви не угрожает никакая опасность. Почему же нам не маневрировать?! Только что с двумя сотнями из-под Ловчи; никаких признаков присутствия значительных сил”.

На следующий день он почти то же пишет Радецкому:

“Вверенный мне отряд, по моему убеждению, бесцельно стоит впереди Сельви... Между тем присутствие в бою на Шипке четырех отличных батальонов... могло бы иметь большое значение... Начальник штаба вверенного мне отряда, капитан Куропаткин, объяснит Вам, на основании каких дисциплинарных соображений я беру смелость прямо обращаться к Вашему Высокопревосходительству”.

16 августа Скобелев послал Радецкому второе письмо, прося позволения ударить по туркам, атакующим Шипку, с тыла. Можно себе представить положение Скобелева, до которого порою доносился гул выстрелов на Шипке, вынужденного бездействовать у Какрина! В ответ на второе письмо Скобелева Радецкий сообщил, что переслал его предложение в главный штаб Непокойчицкому, но последний продолжал опасаться за Сельви! По-видимому, и сам Радецкий желал во что бы то ни стало удержаться на Шипке сам, но все-таки писал, что, может быть, примет предложение Скобелева. Будь это предложение принято вовремя, наши потери на Шипке, конечно, были бы менее значительны, и, отделавшись здесь от турок, мы могли бы ускорить падение Плевны несколькими месяцами.