Василий Авченко - Фадеев

Важные акценты находим в романе «Два мира» Владимира Зазубрина [149] Настоящая фамилия Зубцов (1895–1937). «Два мира» — первый советский роман (вышел в 1921 году). Повесть Зазубрина «Щепка» о ЧК и красном терроре написана в 1923 году, опубликована только в 1989-м (по ней Александр Рогожкин в 1991 году снял фильм «Чекист»). В 1937 году Зазубрина расстреляли, а его дачу в Переделкине передали Фадееву. Там писатель покончил с собой. После этого в дом (проезд Вишневского, 3) вселился освободившийся из лагерей поэт Ярослав Смеляков (1913–1972). Дарья Донцова — автор многочисленных детективных романов и дочь писателя Аркадия Васильева — рассказывала «МК», вспоминая свое переделкинское детство, о призраке Фадеева, будто бы появлявшемся на своей бывшей даче: «На эту дачу поселили Пименова, первого ректора Литинститута. Пименов был сильно выпивающий человек. Он прибежал к моему отцу через неделю и сказал, что жить там не может, что по ночам в кабинете там стоит Фадеев с бутылкой в руке. Потом там жили несколько писателей, последним был Генрих Гофман, очень храбрый летчик, Герой Советского Союза. Гофман сказал моему отцу: делай что хочешь, но там живет Фадеев. Отец сказал: так, сегодня я иду туда сам и проверяю. Ушел и вернулся наутро, тихий. Заперся с мамой в кабинете, о чем-то разговаривал. После этого дача 15 лет простояла пустая». , автор которого успел послужить и у Колчака, и у красных. В романе бывший царский полковник, перешедший от красных к белым (время действия — 1919 год), рассказывает колчаковцам о том, как теперь устроены красные: «Красная Армия… спаяна железной дисциплиной, причем дисциплина там не только, как говорится, сверху, но и снизу… Неисполнительного, неаккуратного красноармейца тянут свои же товарищи… Дисциплинированность масс в армии наших врагов создается общими усилиями командного состава и самих красноармейцев, и основывается она не только на насильственных мерах воздействия, но и на поднятии культурного уровня солдат. В Красной Армии организован, как нигде, аппарат по политическому воспитанию солдатской массы, по поднятию ее сознательности… Прежде чем пустить стрелка в цепь, красные обрабатывают его, обучают не только военному делу, но и политической грамоте. Воспитание солдат там сводится к тому, чтобы каждый из них, когда ему будут командовать — направо, налево или вперед, — не только бы слепо выполнял приказания командира, но был бы убежден, знал бы твердо, что ему нужно именно идти туда, а не сюда. Красные так воспитывают своих солдат, что когда им скажут о назначении их на фронт, о выступлении на позицию, то каждый знает, что туда идти ему нужно, что идти и драться он обязан, и не за страх только, а и за совесть. В этом огромная, страшная сила Красной Армии».

Тут важно то, что сформулировано это не задним числом по чьему-то указанию, а тогда же, по горячим следам, причем человеком, воевавшим с обеих сторон.

Показателен и фурмановский «Чапаев», где самая интересная линия — отношения Чапаева с комиссаром Клычковым. Комиссар ставит на правильные рельсы храброго, но анархиствующего, несознательного, вспыльчивого, самонадеянного и даже, может, недалекого командира, превращает его лихих рубак в дисциплинированных бойцов Красной армии.

Штаб Спасско-Иманского района и японские казармы разделяли какие-то 200 метров. Певзнер отлучился в Иман (ныне Дальнереченск), Фадеев с Игорем Сибирцевым были в штабе.

Губельман: «События в городе Спасске развивались почти так же, как и в других местах… Производя одни и те же маневры в массовом масштабе, японцы приучали население к мысли, что эти занятия носят обычный учебный характер. На самом деле маневры были органической подготовкой к боевым действиям…»

Рано утром 5 апреля 1920 года японцы открыли ураганный огонь из винтовок и пулеметов. Губельман, описывая отступление партизан, отмечает «исключительную организованность» в спасских частях, «огромную степень сопротивляемости». Но сам Фадеев откровенно говорил: «По существу, это была паника». Нападения на спасский гарнизон никто всерьез не ожидал. Фадеев потом напишет: «В „Таежных походах“ [150] Сборник под редакцией М. Горького, П. Постышева и И. Минца (М., 1936). я не без удивления прочитал, как организованно мы отступили из-под Спасска и что это объясняется той политической работой, которую провели тт. Певзнер, Сибирцев, Фадеев». Признавая, что отступление велось с боем, организованно, Фадеев говорит о неразберихе: «Народ мчался, какие-то кони, двуколки. В одном месте панику остановишь, в другом начинается. Частей много, пространство большое, бегут там, бегут здесь». Погода была мерзкая: мокрый снег, вода, грязь. Губельман: «Установить точное число жертв в Спасске не представлялось возможным… В окрестностях находилось много несобранных трупов. Нами было обнаружено и похоронено около 100 человек и столько же подобрано тяжело раненных. Однако и японцы в боях по овладению Спасском понесли значительные потери. Впоследствии мы случайно узнали, что в эти дни японское командование заказало до четырехсот гробов».