Эдди Ирвайн: Жизнь на высокой скорости

На своей последней попытке я попал под желтые флаги, но на мое время это сильно не повлияло. На этом треке очень важно иметь хорошую аэродинамику. Но у нас была как минимум новая версия двигателя, что уже было шагом в правильном направлении. В тот момент в субботу мне казалось, что моим единственным шансом в гонке должен стать отличный старт. Моей целью было заработать как можно больше очков, и я думал, что Френтцен нам в этом поможет, расположившись между «Макларенами», которые были нашими основными соперниками.

В субботу вечером мы участвовали в нескольких рекламных проектах для «Philip Morris», также в программе был ужин с президентом «Феррари» Лукой ди Монтеземоло и с представителями прессы. Обычно мы нормально со всем этим справляемся, но в Монце всегда проходит очень много рекламных мероприятий. После всего этого был ужин у «Канди», на котором я тоже появился. Все было как обычно — позирование, ответы на вопросы итальянской тележурналистки Клаудии Перони, и подписывание автографов. И, наконец, после этого долгого вечера, на скутере я отправился в свою миланскую квартиру. Скутеры — это единственный способ приехать и выехать из Монцы. На машине можно застрять на несколько часов. Я был совершенно разбит, когда вернулся домой, но хорошо отоспаться не удалось.

Проснувшись утром в день гонки, я чувствовал себя довольно уставшим. Я чувствовал, что многое зависело не от меня, и после Монцы моя позиция в чемпионате могла зависеть от ошибок других пилотов. Мне это не нравится, я люблю контролировать ситуацию, зная, что могу сделать, чтобы изменить положение вещей. Вдобавок к нашим низким позициям на старте нам приходилось принимать участие во всем том хаосе, которым обычно сопровождается гонка в Монце — бесконечные визиты в наши гаражи и бродящие вокруг политические деятели. Это очень отвлекает в тот момент, когда нужно успокоиться и сосредоточиться на своей работе.

Я думаю, что Эдди был очень расстроен ситуацией в Монце. Машина была совершенно не такой, какой она должна была бы быть на этой стадии чемпионата, и Эдди был бессилен что-либо сделать. Для него эта ситуация была трудна, потому что он — гонщик, ответственный за результат. Он купается в славе, когда выигрывает гонку, но ему приходится отвечать, даже если от него зависит немногое. Мне тоже трудно все улаживать и держать все под контролем.

День гонки мне никогда не нравился, это худший день недели. Мы с Соней стараемся удостовериться, что на него оказывается как можно меньше давления в смысле интервью для прессы и другой деятельности. В Монце было тяжело работать со спонсорами, хотя все могло бы выглядеть иначе, если бы он стоял на поуле, он мог бы общаться и обмениваться шутками со спонсорами, но так как машина была такой плохой, ему просто хотелось где-нибудь скрыться.

Я знала, что Эдди был расстроен своей позицией на старте, но я была уверена, что он все продумает и заставит ситуацию работать на себя. Это одно из его сильных мест, у него есть способность всегда мыслить позитивно и воспринимать вещи в хорошем свете, и это как раз то, что ему нужно было делать в этой гонке.

В день гонки все было как обычно. Я приготовила ему завтрак, а потом смогла заняться приготовлением еды и напитков, которые понадобились бы после гонки, проверкой спонсоров и гостей, просто решала наши обычные послегоночные проблемы, проверяя, что все происходит именно тогда, когда нужно.

Гонка была разочарованием для «Феррари», но, к счастью, еще большим разочарованием она стала для «Макларен». В то время я этого не знал, но Хаккинен совершил ошибку и вылетел. Я думал, что у него сломалась машина или что-то вроде того, я просто не верил в то, что он повторил свою ошибку в Имоле. Для нас было бы здорово, если бы он смог сделать такой хет-трик, возможно, в последней гонке чемпионата! С другой стороны, и меня эта гонка славой не увенчала. На старте я слишком поосторожничал, так как знал, что самым важным было закончить гонку, и, думая об этом, я чувствовал, что мне все равно надо поднажать, потому что такая осторожность могла стоить мне одного или двух мест. Но если бы я увлекся борьбой и кто-нибудь бы в меня въехал, я мог бы уехать из Монцы, не получив ни единого очка.

У Мики день был получше, и он закончил гонку на подиуме, так что он испытал на себе, что это такое — стоять на подиуме в Монце. Это уникальное ощущение, но мне бы хотелось, чтобы там стоял я сам. Ему не было никакого смысла притормаживать, чтобы дать мне себя обогнать, так как он шел третьим, и между нами было две машины. На одной из них ехал Култхард и он мог набрать ценные очки, которые пригодились бы и ему, и «Макларену», так что в смысле тактики у нас был небогатый выбор.