Виктор Фомин - Семь бед (рассказы)

Подошли к нарушителям, глянули - оба наповал, ну надо же, я вроде пониже брал, чтоб в ноги...

Начальник аж заматерился: "Снайпер хренов, так тебя и разэтак!"

Мне обидно стало, кто ж на такой дистанции, да с бегу, да при плохой видимости лучше попадет?

Прошептал в сторонку: "Конечно, ты у нас один стрелок ворошиловский, остальные так, погулять вышли..."

Но он, черт, услышал, как подскочит: "Че ты сказал?! А в рог?!"

Я аж испугался, да и Дракон с псом тоже, встали между нами, Задор на задние лапы поднялся, передние начальнику на плечи положил и умными глазищами в лицо ему заглядывает, мириться призывает. Смотрю - смеется начальник, отлегло.

Прошло время, появилось и усиление, и начальство, благо "под рукой" оказалось. И снова на мою голову шишки, как из мешка, стрельба-то опять в сторону границы.

Злобный полковник сразу: "Кто стрелял?", а сам на мой автомат косится.

Отвечаю: "Я", а одновременно начальник вперед шагнул:

- Я стрелял, из автомата сержанта.

Полковник нас из-под насупленных бровей глазами обжег:

- Выгораживаешь своего гения, старший лейтенант?! Хочешь из-за этого придурка под трибунал?

Я от злости зубы сжал, но молчу пока, а начальник спокойно так:

- Он не придурок, он мой подчиненный и незаслуженно оскорблять его и себя я никому не позволю.

Полковник сплюнул, но промолчал, а потом опять пошло-поехало: бежали не там, да вот здесь бы обошли, да вот так бы обогнули.

Я на эти поучения молчком смотрел, а злоба все копилась и росла. Но когда дело до упоминания вчерашнего дошло, тут я и не сдержался. Когда один из приезжих, свежеиспеченный лейтенант, по годам мне ровесник, про недавнюю перестрелку разговор завел с умным видом:

- Тебе бы вот так пройти, вот здесь переползти, а ты там дров наломал да и здесь не лучше, - а полковник стоит рядом и головой кивает, вроде, одобряет. Скинул я с плеча автомат и швырнул ему в грудь, что сил было, а сам как взревел:

- На, умник! Поди, попробуй обойти и подползти! - а потом лейтенанту Да ты вообще крыса штабная, в войсках без году неделя, и туда же. Пойди, побегай, грамотей, когда в тебя на голом месте очередями полощут! Собрались, воронье, после чужой драки кулаками махать!

Ну и еще пару фраз в таком духе, да с непечатными выражениями. Смотрю, начальник мой побледнел и как-то подобрался весь, как перед прыжком или ударом, а лейтенантик тот глаза вытаращил и воздух ртом ловит - задохнулся от "справедливого гнева". И тут меня полковник удивил: ни с того ни с сего как захохочет на весь лес! Наверное, минуты две хохотал, а вокруг все замерли, ну прям немая сцена из "Ревизора". Просмеялся, подошел с улыбкой и говорит:

- Да брось ты, сержант! Чего развоевался? Начальство на то и нужно, чтоб всех ругать, мы за это деньги получаем. А вовсе не за то, чтоб в нас автоматами швыряться. Плюнь, остынь, все нормально. Ну пальнул не туда, ну не взяли живьем, перетопчемся. Главное, безнаказанно их не отпустили, да ты себя для матери сберег. Остальное забудется.

С тем и автомат мне отдал, а потом приказал начальнику убираться вместе со мной, Драконом и Задором домой и ложиться спать.

Засим и все остальное душемотательство пошло на убыль. Китайцы еще повыпендривались день-два, да и заткнулись. Мы отписали последние бумаги, начальство через несколько дней уехало. А через пару недель на боевом расчете начальник неожиданно объявил мне десять суток отпуска с выездом домой. Когда я принял поздравления друзей и наконец почти поверил в свое счастье, он подошел и сказал с улыбкой:

- За отпуск спасибо тому полковнику скажешь, он мне сам сказал перед отъездом, чтоб я представление на тебя подал, сам и звонил сегодня.

Вот так, всю жизнь живи среди людей, смотри на них во все глаза, а что у кого за душой - не угадаешь, пока сам не раскроется.

СТАЖЕР

Славным летним утром, в воскресенье, доблестный пограничник, мастер по сигнализационным устройствам Игореха Мягков совместно со своим "годком" Валькой Солдатенковым мыл полы на заставе. Ясный и свежий после ночного дождя день был заведомо испорчен с самого начала. Мало того, что вместо хоть какого-нибудь захудало-геройского назначения на службу постоянно заставляют мыть полы и помогать повару на кухне, так еще сегодня дежурит по заставе придирчивый до тошноты сержант Голик. Этот злодей способен заметить любую мелочь и содрать за нее впоследствии пять шкур. Для полноты картины, или чтобы жизнь медом не казалась, в напарники достался вечно недовольный Валька. Тяжела ты, жизнь стажерская! Этого самого Солдатенкова Игорь недолюбливал с первых дней службы на учебном пункте. Тот был заносчив, кичился тем, что старше всех на год, родом из самой Москвы, и все время твердил - здесь, в тайге, ему с его умищем, не место. Призвали его с первого курса университета и мечтал Валька только об одном - остаться служить в управлении войск округа, на худой конец - в гарнизоне, при штабе, лучше всего в комитете комсомола. Мечтаний этих не скрывал, всех остальных ребят считал провинциальными недоумками и, говорят, при случае стучал на всех подряд в политотдел. К тому же, перед любым начальством, от сержанта до офицера, вытягивался в струнку и словно в рот заглядывал, а за глаза говорил всякие гадости. Игорь был парень простой, родом из захудалой сибирской деревушки в двадцать дворов, в науках не преуспевал, опять же, службой в пограничных войсках всерьез гордился. Соответственно, был частой мишенью для Валькиных насмешек. Назначением на одну заставу, да тем более в одно отделение, оба были расстроены: Вальке обломилась халявная служба, а Игорь молчком, но досадовал на перспективу терпеть рядом с собой больше полутора лет такого сослуживца. Тем более, что из всего выпуска здесь они оказались только вдвоем.