Борис Сичкин - Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума

Из Рима мы приехали в Остию — маленький городок на берегу моря. Квартиры дорогие, денег мало, но мой сын Емельян проявил инициативу и вскоре гордо сообщил, что снял маленькую квартирку около самого моря, деньги уже внес и можно вселяться. Это оказалось подвальное помещение пещерного типа. Влажные с подтеками стены ничуть не смущали мокриц, одна группа которых поднималась наверх, а другая чинно спускалась вниз. Сразу чувствовалось, что мокрицы хорошо воспитаны, с высшим образованием. Присмотревшись, я разглядел безупречные балетные па и, как балетмейстеру и профессиональному танцовщику, мне не составило труда узнать танец ансамбля "Березка". К сожалению, единственная тусклая лампочка не позволяла полностью насладиться спектаклем. Впрочем, едва мы погасили и легли слать, мокрицы прекратили танец вместились нам на лица. Это почему-то отвлекло меня от сна, и я выскочил из подвала, как из горящего танка. Вслед за мной выскочила Галя, и только Емельян, как Зоя Космодемьянская, стоял, вернее, лежал, насмерть.

Я понял, что свою судьбу нельзя доверять другому и на следующее утро договорился с хозяином, который пошел мне на встречу и любезно предоставил двухкомнатную квартиру в этом же доме сумасшедшие деньги. Мы перебрались, открыли чемоданы и стали раскладываться. Когда я открыл шкаф, то обнаружил, что на меня в упор смотрят несколько сот огромных черных тараканов. Обратная сторона шкафа снизу доверху была покрыта их братьями и сестрами. Большие — майские жуки на их фоне выглядели комарами — с грузинской талией и запорожскими усами. Жена ничего не сказала, но по глазам я понял, что она не любит нецензурных слов, если она сейчас откроет рот, можно будет составить полный энциклопедический словарь шахтерского мата. Емельян мягко улыбнулся.

Я пошел в магазин, на последние деньги купил всевозможные средства от тараканов и опорожнил первую бутылку спрея прямо им рот. Они взбодрились и сладко облизнулись. Как я понял, их давно этим кормили, они привыкли и полюбили это лакомство. Другая бутылка с надписью «смерть» их явно развеселила, это средство, вероятно, шло, как французский коньяк. Кроме того, я заметил, что их стало значительно больше — наверное они пригласили соседей на неожиданный банкет. Они хорошо выпили, плотно закусили, немного попели и перешли на массовые пляски. Я не выдержал, взял сковородку и пошел в рукопашную, но силы были не равны, у тараканов оказались неисчерпаемые резервы.

В конце концов я подумал: они же бьются за правое дело, это их родина. Не они к нам пришли, а мы к ним. Оставил их в покое, и мы с ними жили душа в душу, как и весь итальянский народ.

В Италии я пошел на стриптиз и получил громадное удовольствие, но не от стриптиза, а от итальянских зрителей. Началось все, как обычно: вышла женщина, чувствовалось — не девушка, а мать, но фигура приличная, и начала под музыку раздеваться. Сняла накидку, перчатки, кофту, бюстгальтер, метражно, в смысле долго, снимала трусы. Наконец она осталась совсем голая, лишь томно прикрывая рукой низ живота. Музыка стихла, зал замер. Раздалась нарастающая барабанная дробь, такая, как в цирке для создания напряжения звучит перед исполнением смертельного номера под куполом цирка. С последними звуками крешендо женщина жестом триумфатора убрала руку — и зал взорвался криками восторга и шквалом аплодисментов!

Я несколько раз ходил на этот номер, но смотрел не на исполнительницу, а на зрителей и хохотал до слез. При звуках барабанной дроби у меня начинались колики.

В Остии жило много иммигрантов — одесситов. Одесситы влюблены в свой город Одессу, и сам факт рождения в нем воспринимают, как высокую правительственную награду, печать, исключительной избранности. Писатель Аркадий Львов, выступая по русскому телевидению, заявил: "Валентин Катаев говорил, что его бабушка была одесситка, а я вам скажу, что не бабушка, а я сам коренной одессит — чем, надо понимать, в какой-то мере дискредитировал творчество Катаева и расставил точки — кто есть кто. Завести одессита ничего не стоит. Однажды я ехал в Одессе в трамвае и громко начал восторгаться городом. Вокруг меня тут же собралась приличная, полностью со мной согласная аудитория. Кто-то пожалел, что я пропустил цветение каштанов, другой посоветовал прогуляться по набережной вечером и т.д. Я благодарил, продолжал восхищаться красотой города и под конец мечтательно произнес: "Да, ну что говорить, Одесса... Ей бы еще Днепр..."