Василий Фролов - Жизнь в авиации

Для меня началась совершенно новая жизнь. Много для меня было непривычного и непонятного. Да и обстановка в стране и в мире была напряженной. Хотя и был подписан между СССР и Германией пакт о ненападении, но чувствовалось, что все это ненадолго. Война, как говорится, была уже на пороге нашего дома. В то время для меня, неискушенного в политике молодого человека, было много неясного. Да и не только для меня. Для моих товарищей тоже. Это сейчас, когда прошло более полувека, многое стало понятно, но не все. Легко рассуждать о прошлом, забывая о том, что тебе не пришлось в свое время принимать ответственных решений. Очень неприятно, когда начинают поносить и охаивать все и вся, что было раньше. Да, действительно, были допущены очень серьезные ошибки руководством страны. Но ведь не все было плохо. Что-то было и хорошо. Да, очень обидно. Так и хочется сказать: "Остановите поругание, не по-христиански это!"

На рассвете 22 июня...

Продолжаю учиться в школе. Теория закончилась. Начались практические полеты. Наша учебная эскадрилья находилась на аэродроме Михайловское, недалеко от Таганрога. Ранним утром 22 июня 1941 года мы спали в землянках на нарах. Донесся до слуха звук работающих моторов неизвестных самолетов. Затем вой со свистом и разрывы. Мы выскочили наружу и увидели рядом с нашей землянкой огромную воронку от взрыва бомбы. Что это? Но когда увидели, что из соседней землянки, которая была расположена в 40 метрах от нашей, выносят изуродованные тела курсантов второго звена, все стало ясно началась ВОЙНА...

Нападение фашистской Германии на нашу Родину потрясло . Злоба и ненависть к коварному врагу распирали душу. Думал, закончу школу - и в бой. Но в бой пришлось вступить только в 1943 году.

Примерно через 30-40 минут после налета немецких самолетов на школьный аэродром нас собрали на опушке леса и официально объявили о вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. Лил проливной дождь, но мы с огромным вниманием, затаив дыхание, слушали сообщение заместителя начальника школы о начавшейся войне.

Обстановка на фронте с первых дней войны складывалась крайне неблагоприятно для нашего государства. Враг победным маршем шел на восток. Наши летчики, которые были подготовлены очень хорошо в мирное время, почти все погибли в первые дни войны. Нужны были новые кадры. В связи с этим вместо трехлетнего обучения в школе учебный курс вместе с летной практикой закончили за один год. Присваивают нам воинское звание не среднего командира, а сержантов и в соответствии с приказом министра обороны маршала Тимошенко направляют на дальнейшее обучение в Краснодарское военно-авиационное училище...

Идет второй год войны. Враг захватил Крым, угрожает Кубани и в целом Кавказу. Училище из Краснодара эвакуируют в город Агдам Азербайджанской ССР. Проходим учебный курс, правда очень и очень незначительными темпами. Полеты на среднем бомбардировщике от случая к случаю. Ходим повесив головы. Ведь страна в опасности. Мы начинаем волноваться. Однажды на беседу вызвал замполит эскадрильи. Пытается убедить, что война кончится нескоро, потому спешить на фронт не следует, а лучше продолжать учиться. Но я не успокаиваюсь. Стою на своем. На фронт! И как можно быстрее!

И что же? Добились... Нас в составе 26 человек направляют не на фронт, а в Вазиани, что в 18 километрах от Тбилиси, на курсы по переучиванию на самолетах-штурмовиках Ил-2. Бомбардировщиков - на штурмовики. Этого требовала, по-видимому, обстановка на фронте.

Шестимесячные курсы прошли быстро. Вернее, четырехмесячные, так как первые два месяца мы фактически ничего не делали. Никаких занятий, никаких полетов. Никто ничего не знает. Кормят плохо. У всех отвратительное настроение. И вдруг началась паника. Руководство курсов бегает. Стою дневальным по казарме. Вижу, приближается к казарме группа военных. В середине идет симпатичный мужчина невысокого роста в кожаном реглане. Подбегает ко мне старшина и говорит, что в казарму идет командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник авиации Вершинин.

Я, естественно, пилотку поправил, на обмотки свои посмотрел, на ботинки и громким голосом докладываю: - Товарищ командующий, слушатели курсов находятся в учебном классе. Дневальный по казарме сержант Фролов.

- Как проходит дежурство? - Нормально.

Затем командарм поинтересовался, как идет учеба. Отвечаю, что учеба-то идет, а вот о полетах нам ничего не известно. Побыстрее бы на фронт.