Каринэ Фолиянц - Грехи и святость. Как любили монахи и священники

Ювелиры оказались на грани банкротства, так как почти все бриллианты были закуплены в кредит. Покупателя на баснословно дорогое ожерелье найти было невозможно. И вот, по прошествии целых одиннадцати лет, Бёмер и Бассанж неожиданно получают надушенное письмо с герцогской печатью. Кардинал герцог Роган приватно сообщал ювелирам, что ее величество все же решилась приобрести ожерелье, правда, в рассрочку, но желает пока сохранить покупку в секрете и потому прибегает к посредничеству Рогана. Кардинал вручил ювелирам подписанное королевой гарантийное письмо и лично принял ожерелье из рук Бёмера.

С чего вдруг Рогану вздумалось покупать ожерелье для Марии Антуанетты? На это его подговорила графиня Ла Мот, она убедила кардинала, что королева мечтает купить ожерелье и ей необходимо посредничество Рогана, так как она не решается сделать это открыто, опасаясь, что «философы тотчас напечатают памфлеты о растрате государственных средств».

При всей своей довольно странной доверчивости кардинал все же пожелал услышать подтверждение от самой королевы. Тогда-то и была устроена тайная встреча с «королевой» в Трианонском парке. Роль королевы исполнила некая Мари Николь Олива, имевшая чрезвычайное сходство с Марией Антуанеттой.

Поздним вечером в одной из боковых аллей парка, в сгустившейся темноте перед влюбленным кардиналом появилась «королева». Густая вуаль прикрывала верхнюю часть лица Мари Николь, говорила она почти шепотом, а держалась с таким достоинством, что и впрямь походила на особу королевской крови! И кардинал ничуть не усомнился в том, что пред ним – предмет его грез. Кардинал, сняв шляпу, опустился на колено и поцеловал край ее платья. От волнения он весь дрожал и не мог вымолвить ни слова. От одной только мысли, что королева ради него вышла в парк, он пришел в необычный любовный экстаз.

А Мари Николь тем временем протянула ему розу и произнесла прерывающимся голосом: «Вы знаете, что это значит».

Но, видимо, от нестерпимого желания у кардинала притупился слух, и он, чтобы ее расслышать, довольно близко наклонился к Николь. Увидев, что она не отстранилась, он «начал гладить ее шею» в безумной надежде стать ее любовником прямо здесь, на мягкой траве.

Но графиня Ла Мот была начеку: если дело будет продолжаться в том же духе, то кардинал может заметить, что вместо королевы к нему пришла другая. Поэтому, неожиданно выйдя из своего укрытия, она воскликнула:

«Скорее, скорее, ваше величество! Сюда направляется графиня д’Артуа».

Мария Олива поспешно скрылась в темноте. Ошеломленный кардинал с розой в руке был не в силах двинуться с места, затем в состоянии легкого опьянения и с тяжестью в теле он медленно побрел домой.

Позднее он скажет: «Я был уверен, что разговаривал с королевой. Мои глаза и уши не могли меня обмануть». А тогда он совершенно убедился в расположении королевы и согласился выступить посредником при покупке ожерелья. Правда, перед этим он все же посоветовался с одним человеком. Этим человеком был знаменитый маг, а вернее, авантюрист – граф Калиостро. «Великий маг», родившийся, по его словам, всего через двести лет после всемирного потопа, сказал, что в столь серьезном деле не следует торопиться с ответом и что ему надо сперва связаться с духами, которые и помогут найти верное решение.

Кардинал полностью доверял Калиостро, он был уверен, что «великий маг» на его глазах сотворил из ничего огромный бриллиант, который Роган потом показывал своим друзьям.

Так вот, для разговора с духами был устроен сеанс спиритизма. Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях аббат Жоржель: «Гостиная кардинала была ярко освещена свечами. Вызов духа и разговор с ним заняли целую ночь. Посоветовавшись с духом, маг заявил, что переговоры завершатся полным успехом и он (кардинал) заслужит благодарность королевы. И наступит тот счастливый день, когда вся Франция, и все человечество будут восхищаться редким талантом господина кардинала». Нет никакого сомнения в том, что великий Калиостро был в сговоре с графиней Ла Мот.

Итак, кардинал согласился, и не только принял ожерелье из рук ювелира, но и преспокойно передал его графине Ла Мот. А через несколько дней графиня сообщила кардиналу, что королева нуждается в 150 000 ливров для благотворительных целей.

Успех в общем-то сомнительного предприятия превзошел все ожидания самой графини. Роган без колебаний выполнил ее просьбу.

Платежи за дорогое украшение должны были поступать поэтапно. Поручителем выплат также выступил доверчивый кардинал.