А. Соколов - Анатомия предательства - Суперкрот ЦРУ в КГБ

Женщина архивист посольства крупной европейской страны, которая прибыла в Вашингтон из Москвы, где была два года. Имея такие данные из книги Калугина, даже самый ленивый сотрудник ФБР или ЦРУ сумеет определить, кто же это такая.

Посол крупной арабской страны, с которым Калугин встречался в течение года, и который покинул Вашингтон в 1966 году. Чтобы пересчитать послов крупных арабских стран в Вашингтоне, хватит пальцев на одной руке. Тем более известно, кто из них покинул Вашингтон в 1966 году и, как наверняка знают люди из ФБР, встречался с Калугиным”.

Все выкладки Соломатина говорят о предательстве Калугина путем выдачи агентуры в книге, то есть в 1994 году. Вопрос о шпионаже не поднимается.

Мне пришлось разговаривать со многими бывшими сотрудниками разведки разных уровней, которые знали Калугина, и подавляющее большинство считают, что он предатель, агент ЦРУ и был непростительно упущен органами госбезопасности. Лишь немногие отвечали, что мало знакомы с последними сообщениями прессы и не следят за новостями. Единицы уклонились от разговора, как мне кажется, опасаясь по разным причинам этой темы.

Еще одно важное уразумение посетило меня при написании последних страниц этой главы. Калугин в своей книге говорит, что резидентура имела задание Центра по установке предателей послевоенного периода. В частности, он высказывает предположение, что если бы резидентуре удалось установить предателя Носенко, то, несомненно, Центр дал бы согласие на его физическую ликвидацию. Но длительные поиски предателей якобы оказались безрезультатными. По его словам, Ларк сообщал, что знаком с Носенко и лишь обещал найти его адрес, “водя нас за нос”. О предателе Голицыне он вспоминает вскользь. Но вот что привлекло мое внимание. К 1968 году Ларк сообщил точные адреса проживания этих двух предателей вблизи Вашингтона. По адресу Носенко, обитавшего в многоэтажном доме, работал даже наш разведчик-нелегал. К отдельному особняку Голицына я лично выезжал много раз и видел человека схожего с ним. Обо всем этом направлялись в Центр отчеты и Калугин их в 1973 году читал. Думаю, что ЦРУ через Ларка передало реальные адреса их проживания с тем, чтобы закрепить наше доверие к нему. И в этом был смысл — по “легенде” при успехе дела Ларка они получали в свои руки разведчика-нелегала. Кроме того, как свидетельствует мировая практика спецслужб, материалы, передаваемые подставленным агентом противной стороне, должны быть достоверными где-то на 95 % и только 5 % могут являться искусно подготовленной дезинформацией.

В моей работе с Ларком на протяжении пяти лет установка предателей разных мастей — от военных лет и позднее — занимала значительный удельный вес. Он был русским и общался в повседневной жизни, наравне с американцами, и со своими земляками. В те годы русских в Вашингтоне проживало очень мало, и все они практически были друг другу известны. Поэтому Ларк давал информацию по ним довольно часто, и по количеству она была намного весомее 5 % по сравнению с другими материалами. Кроме того, ее можно было проверить. Поэтому мы в большей части верили ей даже тогда, когда было определено, что он подстава. Что же касается проведения спецопераций по предателям, так называемых “мокрых дел”, то здесь Калугин умышленно вновь вводит читателя книги в заблуждение. Во время нахождения в отпуске в Москве зимой 1968 года я докладывал начальнику Службы внешней контрразведки Григоренко в присутствие начальника управления нелегальной разведки о результатах работы линии КР по Голицыну, Носенко и другим предателям. Мне было дано указание прекратить работу по выявлению мест их проживания и вести только общее агентурное наблюдение. Фактически предатели перестали быть субъектами разработки и тем более объектами “мокрых дел”.

Конечно, возникает тот же прежний вопрос: зачем Калугин скрывает сообщения Ларка по Голицыну и искажает данные по Носенко? Вероятно прежде всего потому, что информация Ларка в этой части была правдивая и из нее видно о “сдаче” ЦРУ предателей Комитету госбезопасности. Даже Голицын, которому полностью доверял и которого очень ценил Энглтон, был выдан “Советам” в угоду целям ЦРУ и подставлен, как наверняка предполагали в этом ведомстве, под явную смерть. Когда идет крупная игра разведок, такая “мелочевка” как предатели неизбежно приносятся в жертву. Таков удел этой категории отступников, которых в США в наши дни целая колония.