А. Соколов - Анатомия предательства - Суперкрот ЦРУ в КГБ

Вернувшись в Москву после окончания срока пребывания за границей, Огородник был назначен на довольно высокую должность в Управлении по планированию внешнеполитических мероприятий МИДа СССР. Получил доступ к секретным аналитическим материалам МИДа, Министерства обороны и КГБ. В Москве старался заводить влиятельные связи и даже стал ухаживать за дочерью одного из секретарей ЦК КПСС.

Чехословацкая разведка данные Рината передала в ПГУ, где была проведена соответствующая серьезная и глубокая работа по этим сведениям и после получения новой, дополнительной информации материалы были направлены во Второе главное управление КГБ для реализации. В июле 1977 года Тригона арестовали, под давлением улик он признался в шпионаже, но во время первого же допроса выстрелил себе в рот из авторучки иглой с ядом и скоропостижно скончался. Смертоносным оружием его снабдило ЦРУ.

Сотрудница ЦРУ Марта Петерсон, молодая женщина, работавшая под прикрытием посольства США в Москве, была задержана 15 июля при закладке тайника с деньгами для Тригона и выдворена из СССР. Через месяц с небольшим ЦРУ якобы стало известно об аресте и смерти Тригона.

В Лэнгли расследование причин провала проводил заместитель начальника управления контрразведки Леонард Маккой. В итоге появилось заключение, что вина за это лежит на самом агенте, допустившем неосторожность при фотографировании материалов в МИДе СССР. В 1977 году дело было закрыто.

В августе 1975 года еще до ареста Огородника Ринат по завершении программы СКРИН был вынужден оставить работу в этом отделе ЦРУ, но иногда привлекался для выполнения срочных заданий. Несмотря на информацию Рината по Тригону и двум другим советским гражданам, чехословацкая разведка не была уверена в том, что он передавал все материалы, к которым имел доступ. Для подозрений у чехословаков имелись определенные основания. Ринат по своему характеру был сложным человеком с немалыми амбициями, его отношения с чехословацкой разведкой не всегда были ровными и бесконфликтными. Он придерживался антикоммунистических взглядов, многие события рассматривал с антисоветских позиций, считал себя убежденным диссидентом. Однако в то же время был тверд в своем патриотизме. Жена Ганна, значительно моложе его необыкновенной красоты женщина, которой он очень гордился, также вызывала у него подчас нарочитое и излишнее проявление чувства собственного достоинства и независимости.

Находясь в очередной командировке в Чехословакии, Калугин поинтересовался, насколько чехословацкая разведка доверяет Ринату и осторожно выразил сомнение в правдивости сообщений по Огороднику. К этому времени у нашей контрразведки не было очевидных свидетельств его шпионажа, так как материалы еще не передавались во Второй главк. Чехословаки откровенно рассказали ему о Ринате и он настойчиво советовал провести его глубокую проверку. По его мнению, Рината следовало отозвать из США и предложить работу на родине. Такой вариант являлся личной инициативой Калугина и ведущими дело Огородника оперативными работниками не предусматривался. Оперативно он был бы безграмотен — наоборот, для проверки Рината следовало рекомендовать чехословакам расширять его разведывательные возможности.

Как пишет Калугин в своей книге, с ним не согласились. Ринат и его жена были вызваны в Прагу лишь для беседы. Калугин, будучи в 1976 году вновь в Праге, участвовал в опросе Рината. С первых же бесед у него якобы сложилось мнение, что Ринат не был откровенным. После того как он не смог назвать фамилии некоторых своих коллег по советскому отделу ЦРУ, фотографии которых он в разное время сам передавал, Калугин окончательно утвердился во мнении, что Ринат является двойным агентом и работает на ЦРУ. Он советовал чехословакам прекратить с ним агентурные отношения и выслать из страны. В 1994 году Калугин в книге пишет: “Они вроде бы моему совету не последовали. Но мои сомнения, может быть, не являлись справедливыми. В 1991 году я слышал, что супружеская пара, муж и жена, явно идентичная той, с которой я встречался в Праге, была заподозрена в шпионаже и выслана из США. Может быть, они вправду были честными”.

В действительности все происходило не так, как пишет Калугин. Чехословацкая разведка последовала его совету: возвращению Рината в США не препятствовала, но агентурные отношения с ним прекратила. Значительно позднее, в декабре 1984 года они были арестованы в Нью-Йорке, и Ринат признался в шпионаже. В газете “Нью-Йорк Таймс” 28 ноября 1984 года было опубликовано интервью с сотрудниками ФБР Джеймсом Мэрфи и Кеннетом Гэйде, проводившими арест и допросы Рината и его жены, в котором они сказали, что Ринат работал на разведку Чехословакии 19 лет. Но в связи с тем что его признание было получено сотрудниками ФБР и ЦРУ провокационным путем, то есть без соблюдения юридических формальностей, министерство юстиции не решилось передать дело в суд. Все ограничилось пропагандистской шумихой в прессе. Когда чехословаки узнали об этом, то они пришли к выводу, что подозрения Калугина оказались необоснованными, а совет — дело рук предателя.