Михаил Воронецкий - Мгновенье - целая жизнь

— А я, знаете, — сказала Ентыс, протягивая руку, — не хотела подавать вам руки, если, думаю, когда-нибудь придется встретиться. Ну, да уж ради памяти нашей несчастной Розалии… Вам не приходилось с ней встречаться после Варшавы?

— Нет, к сожалению. Она умерла во время этапа. А на ее могилу в Нижнеудинске мне удалось попасть лишь по возвращении из Якутии, уже много-много лет спустя…

— Да-а, — глубоко вздохнув, произнесла старушка. — Судьба. У каждого — своя.

В тягостном молчании все уселись за стол и принялись за чай. Потом, явно вызывая Феликса на спор, Ентыс спросила:

— Ну а что же вы не спросите даже, как я живу? Чем занимаюсь? Каковы мои политические взгляды?

— Да чего же спрашивать, когда все и без того давным-давно ясно, — буркнул Кон, хлебнув большой глоток крепчайшего чая. — Это уже неинтересно.

— Вот как? А мне, например, очень было бы интересно узнать, чем питаются ваши симпатии к экстремизму большевиков?

— В чем вы видите экстремизм?

— Не я, вернее… не только я, весь мир его видит… Вам мало разгромленной Центральной рады? Может быть, вам мало и разогнанного Учредительного собрания? Тогда вспомните своих товарищей по сибирской каторго и ссылке, которые образовали Сибирскую областническую думу и которых большевики арестовали, посадили в вагон и отправили на станцию Тайга…

— По-моему, все это настолько просто объясняется, что не стоит тратить время, — вяло ответил Кон, которому этот навязываемый старой эсеркой спор в самом деле казался ужасно архаичным и неинтересным…

Связной запомнился тем, что имел совершенно незапоминающуюся внешность. Ничего в его лице не было такого, что остановило бы внимание встретившегося с ним впервые человека. Нос небольшой, глаза тоже небольшие, вместо усов на верхней губе чуть заметная щеточка белесоватых подстриженных волосиков, подбородок мягкий, округлый — никаких признаков воли, характера, хотя на самом деле он обладал и тем и другим, если не в избытке, то вполне достаточно для той опасной жизни, какую приходилось ему вести сначала в омском подполье, потом в повстанческих и партизанских отрядах.

Здесь только один Кон знал, что ко всем этим событиям имел самое непосредственное отношение сидевший перед ним человек с незапоминающейся внешностью. Поставляемая им информация помогла частям Ворошилова и Пархоменко, наступавшим с Кременчугского и Екатеринославского направлений, окружить и уничтожить основные силы атамана Григорьева, бежавшего под защиту Махно.

Теперь Зафронтовое бюро направляло этого удачливого связного в Киев, где ему предстояло выйти на связь с агентом по кличке Соловый, работающим в главном штабе главнокомандующего генерала Деникина. Явочная квартира, через которую держал связь Соловый, недавно была провалена. Теперь были подготовлены новые каналы связи, осуществить которую поручалось человеку с незапоминающейся внешностью.

— Итак, — говорил Феликс Яковлевич, — вы, стало быть, житель Овруча. Вас насильно мобилизовали в свое время в Красную Армию. Теперь удалось дезертировать, и вы пробираетесь в Киев, к своему брату Марьяну, который имеет собственный дом и галантерейную лавку при доме на Трехсвятительской улице…

— Уяснил. Мне бы, товарищ, хотелось чуть поподробнее узнать о том Студенте, через которого я выйду на связь с Соловым. Что из себя представляет среда, в которой обретается вышеназванный Студент? Знание обстановки иногда может сыграть существенную роль в нашем деле.

— Отлично понимаю, — сказал Феликс Яковлевич, перенесясь мысленно в те далекие восьмидесятые годы, когда так удивительно легко проваливались явки и когда такой страшной ценой платили молодые пролетариатцы за эти провалы. — Отлично понимаю. Среда, окружающая Студента, для Киева необычна. Это молодежная группа из юношей польского происхождения, примыкающая к так называемой «Польской организации войсковой», сокращенно — «ПОВ».

— Что же это за войсковая организация? Откуда она там взялась?

— Да вы, наверное, знаете, что Временное правительство поощряло идею создания польских легионов, которые должны были действовать на оккупированной немцами земле Польши? Остатки их объединились еще в семнадцатом году. Мечтают об отторжении западных земель Советской Республики и присоединении их к буржуазной Польше. Теперь, надеюсь, вам понятно, почему важно иметь своих людей в этой организации? Тем более, что «ПОВ» располагает большими запасами оружия и боеприпасов.