Самошкин Васильевич - Александр Антонов. Страницы биографии.

Через час два квартала, представляющие из себя фактически сплошной сад и где мог скрываться Антонов, были оцеплены и тщательнейшим образом прочесаны прибывшими сюда казаками и усиленными нарядами полиции. Но Антонов как сквозь землю провалился.

В тот же день полиция арестовала хозяйку квартиры, в которой ночевал Антонов. Вместе с Н. Ф. Скаржинской, схваченной прямо на улице, были арестованы и находившиеся с ней в момент задержания Серафима Ефимовна Рысцова и Алексей Яковлевич Овчинников. Как быстро выяснилось, Рысцова была подругой Скаржинской еще по Ольгинской школе, а Овчинников оказался недавним выпускником тамбовского Екатерининского учительского института. Все трое побывали уже в тюрьме за принадлежность к эсеровской партии и за хранение нелегальной литературы антиправительственного содержания.

Стрельба в городе среди бела дня, не увенчавшаяся к тому же успехом, принесла одни неприятности жандармскому полковнику Устинову и даже самому тамбовскому губернатору Николаю Павловичу Муратову, которые были вынуждены теперь письменно объясняться перед своим петербургским начальством. Особенно в неловком положении оказался Владимир Семенович Устинов, как известно, уже отправивший победный рапорт о личной поимке Антонова во время облавы на эсеров в ночь на 22 мая. Короткое разбирательство с задержанным тогда "разбойником Шуркой", отказавшимся сразу назвать свое имя, показало, что это не Антонов, а лишь внешне похожий на него беглый административноссыльный крестьянин села Чернавки Кирсановского уезда Максим Иванович Жуликов, И хотя за Жуликовым ничего существенного не оказалось, полковник Устинов выхлопотал-таки ему 4 года ссылки в далекий Туруханский край.

14 июня 1908 года следователь по особо важным делам Тамбовского окружного суда статский советник Николай Густавович фон Арнольд начал следствие по делу о нанесении огнестрельных ранений городовому С. П. Тихонову. В августе того же года, в связи с тем, что Тамбовская губерния находилась на положении усиленной охраны, а также, ввиду особой тяжести преступления, дело было передано в прокуратуру Московского военно-окружного суда и вскоре приостановлено из-за нерозыска Антонова.

Счастливо отсидевшись 8 дней в какой-то норе в Тамбове, Антонов в полдень 21 июня без происшествий выбрался из города и направился пешком по Моршанской дороге. У пригородной Донской слободы (ныне село Донское Тамбовского района) его догнала запряженная гнедой лошадью телега, в которой сидел неизвестный ему молодой парень. Остановив подводу и узнав у парня, что тот едет к себе домой в село Пахотный Угол (40 километров северо-восточное Тамбова), Антонов представился учителем и попросил подвезти его до этого села. Возница (как выяснилось впоследствии, это был 16-летний Михаил Николаевич Савельев) не возражал.

Проехав километров двадцать, они остановились немного передохнуть и попить чаю в большом селе Горелое у знакомых парня - супругов Василия Тихоновича и Прасковьи Осиповны Мещеряковых, а затем продолжили путь по лесной дороге, ведущей в Пахотный Угол.

Отъехав километров пять от Горелого, они около 9 часов вечера проезжали через Хомутляевский лесной кордон. Здесь все и случилось.

В это время возле своего дома, выходящего фасадом на проезжую дорогу, стоял 23-летний лесной кондуктор Владимир Иванович Шипилов и разговаривал с лесником Алексеем Никитичем Федоровым и объездчиком Даниилом Филипповичем Яготиным. В их разговоре принимала участие и сидевшая в доме у открытого окна жена Шипилова, Анастасия Дмитриевна.

Тут они увидели, что по дороге со стороны села Горелое показалась подвода. По приближении ее Шипилов разглядел (уже смеркалось), что в телеге сидел молодой человек, а другой, молодой же парень, шел рядом с лошадью.

Здесь лесной кондуктор Шипилов вдруг забеспокоился. Как он сам позднее объяснил, в тот день (то есть 21 июня) у него в доме находилось около трех тысяч рублей казенных денег (очень большая по тем временам сумма), а кроме того он вспомнил, что несколько минут назад через кордон проехали на двух подводах пятеро неизвестных ему людей. Поэтому появление на ночь глядя еще одной подводы с двумя опять-таки неизвестными молодыми парнями, к тому же одетыми "по-городскому", показалось ему весьма подозрительным.

Недолго думая, Шипилов послал к приближающейся подводе лесного объездчика Яготина спросить у проезжающих, кто они такие и куда направляются. В ответ на вопрос подошедшего к телеге Яготина Антонов довольно грубо послал его, что называется, куда подальше.